Речные заводи (том 2)

И, подняв свой меч, Ли Куй ринулся на разбойника. Тот не выдержал натиска и хотел было бежать, но Ли Куй так хватил его мечом по бедрам, что он полетел на землю. Тогда, став ему ногой на грудь, Ли Куй крикнул:

— Ты знаешь, кто я такой?

— Почтенный отец,— взмолился тот,— пощади жизнь своего сына.

— Я и есть Ли Куй «Черный вихрь», удалец Ляншаньбо,— продолжал Ли Куй.— Как же ты осмелился бесчестить здесь мое имя?

— Моя фамилия действительно Ли,— отвечал незнакомец,— но я не «Черный вихрь», а вы, почтенный отец мой, завоевали себе среди вольного люда такую славу, что даже черти, и те боятся вашего имени! Поэтому я и решил присвоить ваше имя и промышлять здесь разбоем. И когда здесь проходит одинокий путник, то стоит ему только услышать «Черный вихрь», как он уже бросает свои пожитки и бежит без оглядки прочь. А я остаюсь с добычей, хотя людей я не трогаю и не причиняю им зла. Имя мое Ли Гуй, и живу я вон в той деревне, что впереди.

— Бессовестный ты негодяй,— отвечал Ли Куй.— Грабишь народ и позоришь мое имя! Даже два топора завел, как у меня! Вот я сейчас заставлю тебя попробовать этих топоров.

Он поднял топор и высоко занес его, но разбойник испуганно воскликнул:

— Дорогой отец! Убивая меня, ты убиваешь сразу двух человек!

Услышав это, Ли Куй остановился и спросил:

— Как же это так?

— Да разве я осмелился бы заниматься грабежом,— отвечал на это Ли Гуй,— если бы у меня дома не было престарелой матери, которой сейчас уж девяносто лет и которую некому кормить, кроме меня? Ведь только поэтому я и решился присвоить ваше уважаемое имя, чтобы наводить страх на путников и отбирать у них пожитки. Но я не загубил ни одного человека. Если вы, почтенный отец, сейчас убьете меня, то моя мать должна будет умереть с голоду!

Ли Куй, который сам был сатаной и, не моргнув глазом, мог спокойно убить человека, выслушав пленника, подумал про себя: «Я пришел сюда для того, чтобы позаботиться о своей матери, и если я лишу жизни человека, который беспокоится о том, чтобы его мать не голодала, то ни небо, ни земля не простят мне этого».

— Ну, ладно,— сказал он,— я оставляю тебе, стервецу, жизнь! — и отпустил своего пленника.

Поднявшись с земли, Ли Гуй, держа топор в руках, с благодарностью низко поклонился Ли Кую.

— Запомни же, что «Черный вихрь» — это я! — сказал ему Ли Куй.— И больше не смей пачкать мое имя!

— Раз вы помиловали меня, то я вернусь домой и займусь другим делом,— отвечал Ли Гуй.— Никогда больше не воспользуюсь я вашим именем и не буду никого грабить.

— За то, что ты такой почтительный сын,— промолвил Ли Куй,— я дарю тебе десять лян серебра. Ты сможешь начать другое дело.

Вынув слиток серебра, он передал его Ли Гую, а тот поклонился ему с благодарностью и ушел. Ли Куй, смеясь про себя, сказал:

— Напоролся же этот парень на меня! Если он действительно почтительный сын, то ни небо, ни земля не простили бы мне этого. Ну, мне тоже надо идти.— И, взяв свой меч, он зашагал вперед по горной тропинке.

Он шел так примерно до полудня, а потом почувствовал голод и жажду. Но кругом были только узенькие горные тропинки и никаких признаков кабачка или постоялого двора. Пробираясь вперед, он вдруг увидел вдалеке, в горной долине две крытых соломой хижины. Ли Куй поспешил туда и увидел, что из-за хижины вышла женщина: в ее волосах были полевые цветы. Лицо ее было сильно набелено и напудрено. Положив свой меч, Ли Куй поклонился и сказал:

— Сестра, я прохожий путник. Я проголодался и хочу пить. Но по дороге нигде не встретил ни трактира, ни кабачка. Не можете ли вы дать мне чего-нибудь подкрепиться? За все это я вам заплачу.

Взглянув на Ли Куя, женщина не посмела ответить ему отказом и произнесла:

— Вина-то у нас здесь достать негде, а вот поесть я могу вам что-нибудь приготовить.

— Ну и то хорошо,— сказал Ли Куй.— Только приготовь мне, пожалуйста, побольше еды, я сильно проголодался.

— Если я сварю один шэн[8] риса, не будет мало? — спросила женщина.

— Приготовьте лучше сразу три шэна,— сказал Ли Куй.

Женщина разожгла очаг и пошла к ручью помыть рис.

Вернувшись обратно, она занялась приготовлением пищи. А Ли Куй отошел в сторону, чтобы оправиться. И вдруг он увидел, как из-за горы вышел человек и, прихрамывая, направился к хижине. Ли Куй притаился за дверью, решив выждать. В это время вышла женщина, чтобы нарвать овощей, но остановилась, поджидая пришедшего, и потом спросила:

— Дорогой мой, где это ты поранил себе ногу?