Речные заводи (том 2)

— Монах Пэй Жу-хай вступил в любовную связь с дочерью старого Паня,— сказал монах.— Он по ночам приходит сюда, а меня заставляет следить за задними воротами. Когда там выставляют столик для возжигания благовоний, это значит: «Милости просим». Во время пятой стражи я должен будить его стуком в колотушку и призывом на утреннюю молитву. Это сигнал «пора уходить».

— Где же он сейчас? — спросил Ши Сю.

— Да все еще спит у нее в доме. А вот я начну бить в колотушку и подыму шум, тогда он и выйдет,— отвечал даос.

— Одолжи-ка мне твою одежду и колотушку,— сказал Ши Сю.

Он вырвал из рук даоса колотушку, а как только тот разделся, всадил ему в горло кинжал. Даос мертвым упал на землю. Тогда Ши Сю, надев его рясу и монашеские обмотки, подвесил кинжал на пояс и пошел по переулку, стуча в колотушку.

В то время монах лежал в кровати. Услышав стук колотушки, он быстро вскочил, накинул на себя одежду и сошел вниз. Ин-эр первой подошла к воротам, чтобы открыть их, и следовавший за ней монах быстро прошмыгнул на улицу.

Между тем Ши Сю продолжал бить в колотушку. Тогда монах тихонько спросил:

— Зачем ты продолжаешь шуметь?

Но Ши Сю не ответил ему, а когда монах дошел до конца проулка, он одним рывком повалил его и, крепко прижав к земле, приказал:

— Смотри, не кричать! Заорешь — убью! Снимай одежду!

Монах узнал Ши Сю и, конечно, не смел ни сопротивляться, ни кричать. А тот раздел его, не оставив на нем ни одной нитки, и, выхватив кинжал, четырьмя ударами убил на месте. Положив затем кинжал рядом с трупом даоса, Ши Сю увязал одежду обоих убитых в узел и вернулся к себе на постоялый двор, где и лег спать. Но говорить об этом мы не будем, а расскажем о том, как живший в этом городе торговец пирожками и кашей, старый Ван, встав в этот день во время пятой стражи, вышел со своим товаром на улицу, чтобы распродать его в утренние часы. Он шел с фонарем в сопровождении мальчика-слуги. Проходя там, где лежали трупы монахов, он не заметил их, споткнулся и упал на землю. Все его пирожки рассыпались, а каша разлилась по земле. Мальчик закричал:

— Ой, беда! Здесь лежит пьяный монах!

С трудом поднявшись на ноги, старик почувствовал, что его руки в крови, и завопил, сам не понимая, что все это значит.

Услышав шум и крики, жители стали отпирать двери и вышли с огнем на улицу. Осветив место происшествия, они увидели кровь и тела убитых.

Они задержали старика, чтобы отвести его к властям.

Падает с неба несчастье,
Послано свыше оно:
Значит, страданье и горе
Нам на земле суждено.

О том, как старый Ван избавился от беды, вы узнаете из следующей главы.

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Ян Сюн „Тощий Гуань-со“ учиняет расправу на горе Цуйбиншань. Ши Сю, рискуя жизнью сжигает постоялый двор семейства Чжу

Итак, соседи задержали старого торговца Вана и повели его в управление округа Цзичжоу. В это время начальник округа только что приступил к делам. Пришедшие, стоя в ряд, спустились на колени и доложили:

— Старик этот нес на коромысле пирожки и рисовую кашу. Споткнувшись, он упал на землю и увидел, что в луже пролитой каши лежат два трупа: монаха и даоса. Оба мертвеца совершенно голые; около даоса валялся кинжал.

После этого старый Ван сказал:

— Я давно живу тем, что торгую пирожками и рисовой кашей. Обычно я выхожу из дому во время пятой стражи, чтобы пораньше распродать товар. Но сегодня я встал раньше обычного и пошел вот с этим мальчишкой. Я шел, не глядя под ноги, и, споткнувшись, упал и разбил свои тарелки и миски. Милостивый господин, сжальтесь надо мной! Когда я увидел, что в луже крови лежат два трупа, я перепугался и стал кричать. Из домов вышли люди, задержали меня и привели сюда. Я надеюсь, милостивый господин, что вы правильно разберетесь в этом деле и отпустите меня.

Начальник округа приказал составить протокол и распорядился, чтобы квартальный старшина и следователь по уголовным делам в сопровождении стражников, свидетелей-соседей и старого Вана, отправились к месту происшествия для обследования трупов убитых. Возвратившись в управление, они составили отчет, в котором говорилось:

«Убитыми оказались монах из монастыря Баоэньсы — Пэй Жу-хай и даос Ху. Трупы обнажены. На теле монаха обнаружены четыре тяжелых раны. Рядом с даосом Ху найден кинжал, которым было совершено убийство. На макушке монаха имеется смертельная рана, очевидно, нанесенная кинжалом, брошенным даосом. Можно предполагать, что они сами покончили друг с другом».

Затем начальник округа приказал вызвать из монастыря монахов, чтобы разузнать, не известна ли им причина убийства, но никто ничего не мог сказать, и начальник не знал, какое вынести решение. Тогда присутствующий здесь следователь сказал: