Редактировать или удалить (СИ)

– Думаешь, мне всё это нравится? – крик волной отразился от стен. Плотина прорвалась. - Жить с таким ничтожеством как ты?! Одолжение он решил мне сделать, мудак! Да я тебя ненавижу, презираю и отторгаю всем своим существом, это ты понимаешь, нет? Если бы не моё помешательство, от тебя и мокрого места не осталось бы. Мне стыдно, что ты мой брат, и что ещё абсурднее – близнец. Раз за разом жестокость побеждает ещё более губительное чувство – жалость. К тебе, Том. Ты жалок и бесполезен, ты никому не нужен, исчезнешь – вряд ли кто заметит. Убогость фантастически сочетается в тебе с эгоизмом, хотя в какой-то мере объясняет её. Ты трахаешь меня, потому что тебе хочется. Точка. Не ищи себе оправданий, трусливый зайчишка, в них никто, даже ты сам, не верит. Даже сейчас, о чём ты думаешь, мой милый? Уж не о том ли, как я дьявольски хорош в гневе? Может быть, вспоминаешь наши ночи, как вколачивал меня в матрас и бурно кончал, купаясь в моей милости? О, не стоит смущаться, все свои. Неужели нельзя принять, что ты извращенец, каких свет не видывал? Знаешь, а это просто. Нужно только перестать барахтаться в зыбучих песках. Ты мазохист, братишка, причём ядерный.

- Мне было четырнадцать! Ты перехватил меня в таком возрасте, когда у меня вставало на всё, что шевелится.

- Ну надо же, а твои друзья знали о потенциальной опасности? - брат жеманным жестом прикрыл рот.

- Они не клеились ко мне в отличие от тебя!

- Братишка, не огорчай меня. Ты отдался бы любому, кто проявил интерес, так получается?

Я застонал от бессилия. Голова закружилась, когда я встал на ноги.

- Каждый фанат в тайне мечтает хотя бы косвенно быть причастным к своему кумиру. Он готов на всё или на многое, чтобы прикоснуться к нему, поймать на себе его взгляд, улыбку. Просто быть рядом, неважно в каком качестве. И это влечение, непреодолимая тяга одновременно отягощает их и возносит. Это чувство не подвластно контролю. Ты был моим кумиром, Билл. Яркой ослепляющей звёздочкой на сером тучном небосводе. Я всегда был лишь твоей тенью, неудавшейся копией, но обижало меня не это, наоборот, я раздувался от гордости, когда кто-то восхищённо упоминал о тебе, неважно, в каком ключе. Тебя боялись и уважали, а я боялся и обожал. Мне было так страшно, когда ты пришёл ко мне, даже не представляешь насколько, но хочешь правду? Я знал, что рано или поздно это случится. Сам того не понимая, я был готов, я принял это как данность, так, как ты и хотел. Мы использовали друг друга, каждый для своих целей. Ты выдавал за любовь свои сексуальные отклонения, а я… Я тешил своё самолюбие, притворяясь безобидной жертвой опытного охотника. Поэтому не надо сравнивать себя с другими. Ты верил в свою ложь точно так же, как и я верил в свою. Мы в одной упряжке, только движемся в противоположных направлениях. Этот фарс затянулся, тебе не кажется? Пора остановиться, подсчитать убытки, сделать выводы и начать всё заново. Наш союз оказался губительным для обоих. Теперь каждый сам за себя. Я уезжаю домой, сейчас мама как никогда нуждается во мне, а ты делай, что хочешь. Надоело.

- Страшный ты человек, братец. К мамочке, значит, намылился, - Билл задумчиво постучал пальцами по подбородку, а затем сделал шаг на меня. - Накладочка вышла. Боюсь, что из больницы она так и так уже не вернётся. Видишь ли, путь её заказан при любом исходе. Не выживет – земля ей пухом, но если придёт в сознание, мы будем вынуждены сделать так, что бы оно снова покинуло её, на этот раз уже навсегда. Она может начать болтать лишнее. Конечно, есть шанс, что ей не поверят и спишут всё на шок от пережитого, но ножевое ранение зафиксировано, мы не можем так рисковать. Сосед или родственник, та же тётя Марта, подтвердит, что наши с ней отношения всегда были, мягко скажем, натянутыми. Так что для неё же будет лучше тихо и мирно покинуть наш бренный мир. Ты же не собираешься жить один в пустом доме, где всё будет напоминать о ней? С твоей-то склонностью к сантиментам. Хотя разок съездить придётся, нужно будет оформить наследство.

- Врёшь.

- Тебе не нужен дом? Какие проблемы, продадим – купим, что понравится.

- Ты не убьёшь её. Не сможешь, - чем больше я вглядывался в непроницаемое лицо брата, тем быстрее таяла моя уверенность.

- Я - нет. Мне нельзя светиться.

- Сделай что-нибудь, она же твоя мать!

- Не могу, - беззаботно пожал он плечами, по-ребячески выпятив нижнюю губу. - А даже если бы и мог… Она единственная преграда между нами. Не будет её – не будет проблем. Ты, наконец, угомонишься и перестанешь брыкаться.

Глухой удар и вскрик. В следующее мгновение я уже смотрел, как Билл оседает на пол, прикрывая рот ладонью. Мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осознать свой поступок. И только тогда я почувствовал ноющую боль в руке, пальцы которой до сих пор были сжаты в кулак.

- С*чоныш, если ты сломал мне зуб, я тебя кастрирую, - открыв рот, он провёл языком сначала по верхним, а затем по нижним зубам. Они, как и дёсны, были бледно-красного цвета. - Поцелуемся?

От его новой кровавой улыбки мне стало дурно.

- Тварь.