Редкий гость (СИ)

Межкосмос отнёсся к делу серьёзно: вереница транспортно-энергетических модулей потянулась на станцию. Один за другим разгружались контейнеры со всяким добром. Редкий случай: «кочевникам» дали приоритет, задержав поставки для очередного МТ, и начальник станции воспользовался оказией, заказав для «Циолковского» имущества втрое против необходимого. В числе прочего на станцию пришли термоядерный реактор нового поколения и ионные двигатели — слишком большие для обычных автоматов и слишком маленькие для станции. Так появилась «Аэлита».

Энергоблок (реактор, топливный бак, двигатели) и каплю жилого отсека соединяла ажурная балка. Запаса топлива в основном баке хватило бы на две недели (говоря так имеют в виду неделю разгона и неделю торможения), под завязку набитые баки вспомогательных двигателей, собранных в три матрицы по всему телу корабля, могли давать импульс в течение трёх часов, хотя требовались от них только краткосрочные импульсы коррекции — «выстрелы». Система связи, опиравшаяся на раскиданные по всей Солнечной системе спутники ГЛОНАСС, могла обеспечить диалог с Землёй без малейшей задержки, сканеры и всевозможные анализаторы, собранные в контейнер позади командного модуля, работали в недрах атмосферы Сатурна и в метановых пучинах морей Титана. Корабль обслуживался четырьмя компьютерами, каждый из которых заслуживал приставки супер.

Система жизнеобеспечения жилого модуля обеспечивала комфортный полёт восьми членов экипажа, а если потесниться, всем двенадцати. Условия спартанские: спальники, надувной душ и одноразовые насадки в туалете, зато в рубке управления роскошные ложементы, такие на Земле молодые гонщики в свои болиды заказывают, наивно думая, что космические технологии спасут от собственной дурости. Стены модуля отделаны пластиковыми панелями под дерево (как ни старались гидропоники — жаропрочное дерево вывести не получилось, а то, что получилось, травило пассажиров ядовитыми испарениями), магнитный пол, раскрашенный под паркет, пружинил под ногами как татами. Потолок на первом этаже над камбузом, спальными местами экипажа и санузлом сверкал белизной, на втором бугрился защитными крышками автоматов и тумблеров, десятком экранов и экранчиков, перемигивался индикаторами, не поместившимися на основном пульте, выдвижных рукоятей управления манипуляторами, стыковочными узлами и прочей машинерией. Хромированные вставки на дверях, сверкающие плафончики ламп, духовой шкаф и посудомойка с контрольными панелями «под старину», как и светленькие дверки шкафчиков камбуза, установленных полукругом на боковой стене по ходу движения, не иначе подсмотрели в каком-нибудь модном инстаграме. В камбузе стоял кухонный автомат — не новый, но вполне способный побаловать изголодавшегося космонавта чем-то повкуснее, чем обычный сухпай. Разделаться с продукцией автомата предлагалось при помощи набора космической посуды и космических столовых приборов, закреплённых фиксаторами или магнитами внутри шкафчиков камбуза соответственно самым строгим требованиям безопасности.

Медицинский отсек занимал противоположную стену. Здесь обошлись без излишеств: белые стены, пол и потолок санитарного пластика, белые же ложементы рабочего места терапевта и голубое стекло операционной капсулы — хотя раздвижные двери кибердока, не выбиваясь из общего ряда, косили под дерево с хромированными вставками и блестяшками. Дальше, в задней полусфере, подле медотсека, стоял санузел, отделённый от остальной каюты стандартной герметической дверью — не то чтобы «дерева» не хватило, на гермодверь панельки повесить некуда — и спальники экипажа.

Не корабль — игрушечка. Tesla Roadster.

А в кабине нагадили.

Старт откладывался, Наденька ругалась:

— Вот свиньи!..

Хребтовую балку «Аэлиты» укрепили в направляющих стартового стола. Цуп, скалой возвышавшийся над доком, угольно-чёрной тенью накрывал место действия и с наползавшей со всех углов тьмой насмерть бились ряды прожекторов, весело подмигивали огни корабля, габариты стартового стола и соленоидов катапульты, суставчатым перстом упершейся в висевший чуть ниже Сатурн, с такого расстояния похожий на чёрный и серый теннисный мячик с лихо заломленными колечками.

В жилом модуле тем временем в затхлом воздухе величаво плыли вскрытые упаковки галет. Дышать приходилось через раз, потому что крошки из этих же упаковок, пришедшие в движение из-за работы вентиляторов, норовили залететь в рот или нос, устроив космонавту проблемы с лёгкими. Возле лестницы, ведущей в рубку управления болтался рваный комбинезон, залитый апельсиновым соком из тубы, в радужных капельках дрейфовавшей к ближайшей вытяжке. Специфический запах бил в ноздри, заставляя морщиться.

— Свиньи, — повторила Наденька, скрываясь в недрах камбуза.

Из переплетения шланг послышалось неопределённое междометие, а потом непечатное словцо.

— Да ладно, вылезай, — сказал Прошин, орудуя пылесосом. — Ну, торопились люди, бывает.

Наденька задом выползла из шкафчика и уставилась на Ивана:

— Да там засор, Ваня, — она отбросила рукой в жёлтой перчатке прядь волос. — Свиньи, б…