Редкий гость (СИ)

— Цуп, докладываю, самочувствие экипажа в норме, — Наденька вопросительно посмотрела на Ивана, — все системы работают нормально… Отлично всё.

— «Аэлита», понял вас. Прошина я не слышал.

— Старший техник Прошин чувствует себя хорошо, — Прошин изо всех сил старался не закатиться в дебильном хихиканье. — Прошу разрешить хозяйственные работы.

— Работы разрешаю, продолжайте полёт, доклад каждые полчаса, запись ведётся.

Прошин потянулся в ложементе, издав нечто среднее между рычанием и довольным стоном.

— Чуть не убили, засранцы, — сказал он, глядя на напарницу.

Прежде чем девушка придумала ответ, из динамиков прозвучало:

— Мы всё слышим.

— А, чтоб его, — вяло отреагировал Иван отстёгиваясь.

— Что будешь делать? — спросила Наденька.

— Диспоузел чинить.

— Давай я перекусить соображу так… Чтобы посуду не мыть, — предложила девушка.

— Не надо, — Иван отправился в недолгий полёт в сторону задника модуля, где хранились всевозможные ЗиПы. — Меня тошнит всё ещё…

Надежда только хмыкнула.

Прошин починил диспоузел. Совместными усилиями они довели до конца уборку, заодно перетряхнув запасы «Аэлиты».

— Помоги мне, — сказала Наденька.

— Что помочь?

— Готовить. Картошку почистить надо.

Прошин пожал плечами:

— С гидропонки картоху чистить? Шутить изволите, сударыня, — он зевнул.

— Да тебе всё равно делать нечего…

— Как это — нечего? — изумился Прошин. — А спать?

— Чего? — Наденька встала перед ним руки в боки.

— Надюша, да меня тошнит всё ещё с этого старта, — принялся оправдываться Иван. — Да я и отдохну чуток, день-то тяжёлый будет. Ты разбуди меня, если что.

— Ну, ладно, — протянула Наденька. — Давай отбивайся, а я тут пошуршу…

Прошин разместился в ячейке, надул спальник и вырубился как младенец. Недосып, вечная беда современного человека, помноженный на предостережение Петровича об угрозе Прошинским тестикулам со стороны отца Надежды способствовали здоровому долгому сну без сновидений, уснул Иван и сладко спал, пока узкая ладошка не тронула его плечо.

— Вставай, лежебока.

Прошин открыл глаза. Он сразу вспомнил, что они и где просто какое-то время наслаждался красотой и свежестью разбудившей его девушки, разглядывая её в упор. Наденька засмущалась:

— Что? Что смотришь, вставать пора.

— Гиперион уже? — зевнул Прошин.

— Ага, размечтался, — Надежда сильно оттолкнулась в сторону рубки управления. — Сатурн, через час манёвр торможения.

— Понятно… — Прошин отправился в санитарный блок.

В тесной кабинке Иван сначала воспользовался насадками туалета. Поразмыслил, не включить ли душ, но душ пришлось бы включать предупредив командира корабля, перед процедурой предстояло надувать специальный мешок в рост человека, регулировать давление воды — и Прошин заленился. Намочил только полотенце с одного конца и так, растирая голову то мокрым краем, то сухим, подплыл к ложементам рубки. Наденька сидела на месте первого пилота сложив ручки и глядя на экраны, показывавшие радужное море атмосферы Сатурна.

— Я пожрать успею? — спросил Иван.

— Да, пошли поедим, — отозвалась девушка, — у меня всё готово.

— Хозяюшка, — умилился Прошин.

— А то, — наготовила Наденька как на Маланьину свадьбу. Трапеза началась с борща, выдающего ароматный пар из мультиварки.

— Ммм, вкусно, — Прошин одним махом очистил тарелку.

Не обычную фаянсовую — космическую тарелку, которые заправлялись в мультиварку, выдававшую сразу упакованные порции — тоже агрегат не простой, космический. Впрочем, такие сейчас у каждой земной домохозяйки на кухне.

— Подожди, тут макароны, — Надежда остановила его, тянущегося за добавкой.

— Влезет, — отмахнулся Иван.

— Да влезет-то влезет, — усмехнулась Наденька, — да нам лететь сколько… Ведь вылезет.

Прошин подумал. Потом махнул рукой:

— А, не пропадать же щам, — и героически уплёл ещё порцию.

Далее следовали макароны по-флотски, обильно приправленные мелконарезанными овощами.

— Ух, — Ивану пришлось делать перерыв. — За что так кормят?

— Лучше, чем в столовке? — спросила Наденька.

Уминавший золотистые макарошки с кусочками белкового материала (мясо выращивала гидропонная станция, вкус и цвет — точь-в-точь обыкновенная говядина или свинина, но… Не то, не то) Прошин утвердительно махнул головой, дополнив эмоции утвердительным мычанием.

— А компот? — спросил он наконец.

— И компот, — улыбнулась Наденька, передавая напарнику герметичную тубу.

— Сама варила?

— Нет, это нет. Из местных запасов.

— Ой-ой-ой, — сказал на это Прошин и долго принюхивался, прежде чем опростать посудинку.

— Нормально? — сказала Надежда.

— Ну так, — Прошин пожал плечами. — Вроде ничего…

Пустая туба поплыла по рубке. Их взгляды встретились.

— Так, у нас там торможение начинается, — скороговоркой выдал Иван.

— Ну да, — улыбнулась Наденька.

Они облачились в скафандры. Уселись в ложементы рубки управления, заплётшие их паутиной ремней безопасности. Пришлось опустить щитки — корабль даже картинку с внешних видеодатчиков не собирался давать до тех пор, пока пилоты не пристегнутся как положено и не загерметизируют шлемы скафандров. Воздух, вода, удаление отходов — всё это брал на себя корабль через разъёмы ложемента.