Реестр исполненных желаний

Перми хоть в Сургуте. Возможно. Но он родился в Ленинграде, и жил в 20

троллейбусных минутах от улицы Росси, знаменитой не только своими

классическими пропорциями, но и классическим балетом. Так что он просто не

мог им не стать. Причем очень «убедительным» принцем: голубоглазым

блондином, статным, высоким. Конечно, он танцевал не только принцев, но и

отрицательных персонажей, например, в «Эсмеральде», а все же чаще всего —

принцев: в «Лебедином», «Жизели», «Сильфиде»... вообщем, и две другие

мечты девочки сбылись. Замуж за принца она тоже вышла. За принца из

“Золушки”, принца из “Лебединого”, словом, за солиста этого театра. Только

снег ей не нравится: слишком холодный и колючий.

Гости задумчиво слушали, и выуживали из глубины души каждый - свое. Этого-

то и ждал Майер. Когда гость отправлялся осматривать собор Св. Иоанна,

бастионы или музей современного искусства, хозяин, убрав тарелки и гауду,

пробежавшись с собаками вдоль канала, садился за компьютер, и записывал.

Впрочем, были и другие способы. В том числе и интернет. Хотя интернет он

недолюбливал и всегда тратил уйму времени, перепроверяя и сопоставляя, в то

время как устным рассказам своих постояльцев доверял бесконечно и

безусловно.

Глава пятая. Аня находит реестр.

Мы прожили у Майера всего три дня. Лично я не заметила в нем ни

заносчивости, ни высокомерия, наоборот, какую-то деликатность и смущение.

Да и вообще, мне он был интересен и симпатичен: за йогуртами для нас

побежал в дождь, где-то достал кроватку для Коли.. И никакого намека ни на

магию, ни на какую-либо корысть, все очень по-человечески, искренне.

В четверг утром мы зашли попрощаться. Уже постучавшись я поняла, что

Майер в зале не один. В сущности, это мало что меняло: попрощаться-то надо!!

К тому же я была уверена, что сильно мы не помешаем — это просто другие

постояльцы — Майер сдавал и второй этаж, и каждый день настойчиво

спрашивал нас, во сколько мы будем завтракать — видимо для того, чтобы

другие постояльцы могли спокойно поесть одни, а не в обществе шумной

итальянской семьи с непоседливыми и любопытными детьми. Мы вошли. На

грубоватом дубовом столе на двадцать пять персон, за которым мы ели, уже не

осатлось никаких следов завтрака, обшаривать комнату любопытным взглядом

прямо на глазах у Майера было неудобно. В то время как я собиралась обняться

(вот итальянская привычка — кидаться на шею даже малознакомому человеку!)

Майер протянул руку. Но чинно попрощаться и раскланяться не получилось:

Аня поднырнула под наше рукопожатие и оказалась около мольберта. Только

вместо холста с абстрактными сине-красными фигурами там стояла толстая

потрепанная книга или тетрадь... «Так... Хорошенькое дело» - подумала я -

«Именно в тот момент, когда все должно было благополучно закончиться, этот

реестр опять откуда-то вынырнул!» Как я могла не заметить его раньше — не

знаю. Могу объяснить это только тем, что вчера его там не было. Я хорошо

помню, что вчера там было что-то красно-синее, абстрактное. Слишком яркое,

чтобы спутать с этой засаленной, пожелтевшей тетрадью.

Вам, конечно, знакомо это чувство - когда одновременно хочется сделать две

противоположные вещи. Любопытство прожигало меня насквозь — это была

последняя возможность выяснить правду. Но благовоспитанность требовала

вмешаться и остановить Аню. Дети тонко чувствуют интонацию, поэтому я

использовала такой тон, по которому Аня должна была догадаться, что я журю

ее только для вида, для приличия, на самом деле я не возражаю, чтобы она

перевернула страницу. Достаточно нескольких страниц, чтобы узнать Тот ли это

РЕЕСТР. Ведь я могла ошибиться. Мало ли на свете старых, пожелтевших

тетрадей! Наверное, это мое обостренное воображение. Вот до чего доводит

сочинительство! Начнешь выдумывать какую-нибудь историю, и уже в жизни

если не случается, то уж точно мерещится на каждом шагу ее продолжение и

реальные люди на глазах обретают черты персонажей.. или это персонажи

перенимают черты реальных людей? Тьфу ты, совсем запуталась. Но если бы

Аня успела перелистнуть хоть несколько страниц, мы узнали бы по крайней

мере та ли эта тетрадь, что.... Наверное, даже если бы я заорала на Аню

зверским громовым голосом, она все равно ухитрилась бы пролистать

несколько страниц. Не зря мы прозвали ее тещей (а заодно и свекровью, ведь в

итальянском языке нет различий между этими степенями родства).

Не-глава. Автор берет слово.

Пришло время высказаться автору. Великие писатели умеют донести авторскую

позицию через героев. Вот Пушкин: то он Онегин, а то он — бац! - и Татьяна! Я

так не умею. Но мне надоело сидеть в суфлерской будке и подсказывать

персонажам их реплики, хочется, наконец, сказать свое мнение! Итак, в магию я