Реестр исполненных желаний

море почти не бывает. Джулия заметила это в сентябре: она побежала будить

бабушку, чтобы спросить разрешения еще разок искупаться, лучи солнца играли

на кровати, а на море Джулия не посмотрела. Бабушка подвела ее к окну: «Того

и гляди дождь пойдет, все небо заволокло, а ты — купаться!». Джулия выбежала

в сад — и правда, кругом тучи, скоро ливанет, никакого солнца нет и в помине!

Откуда же тогда эти лучи, эти полосы света в ее комнате? Опять волшебство! Я

не все чудеса дома могу объяснить, но это — могу, только не буду. Чудеса на то

и чудеса, чтобы быть необъяснимыми! А когда люди, вернее, взрослые,

пытаются объяснить их с помощью химии или оптических иллюзий, они

убивают волшебство, а потом еще жалуются что «чудес на свете не бывает». А

все так просто! Там было еще много загадок, потому что мама Джулии всегда

говорила, что она не просто переделывает дома, она их оживляет. Но далеко не

все бабушкины жильцы совали свой нос в эти загадки. Мало кому приходило в

голову заглянуть за нарисованную на холсте дверь или отогнуть висевший на

стене ковер, а ведь в детстве все читали Пиноккио и тоже мечтали найти

потайную дверцу. Дети были любопытнее и догадливее, потому что еще верили

в чудеса, волшебные напитки и потайные дверцы, но взрослые постоянно их

одергивали и запрещали трогать руками «хозяйские вещи», поэтому многие

загадки дома оставались неразгаданными. Впрочем, и без них дом был

уникален. Каждая квартира была оформлена в своем стиле. В одной по потолку

летали колибри, а по стенам вышагивали длинноногие цапли, балки и

перекрытия были увиты плющом. И было непонятно, где живой плющ

переплетается с нарисованным. В аппартаментах на первом этаже потолок

напоминал своды пещеры, вода в ванной вытекала из искусно замаскированного

в мраморной глыбе крана, раковина была выдолблена из травертина и поросла

мхом, папоротниками и орхидеями. Или это опять иллюзия? Камин был похож

на дракона, разинувшего огромную пасть. Там, где деревья не приживались,

искусные фрески обманывали зрение, а остальное делало воображение. Ничем

не примечательная дверь в одном из аппартаментов второго этажа вела на

террасу, которую правильнее было бы назвать потайным садом: глухая стена из

кипарисов, еще одна дверь под охраной мраморных собак, а за ней... что за ней?

Удалось ли кому-нибудь подобрать ключ к той двери и перешагнуть через ее

порог? Были и аппартаменты попроще, то есть менее странные, но не менее

удивительные и загадочные. Мама Джулии очень хотела сделать этот дом

непохожим на другие и снаружи: приделать луковки куполов и иглы шпилей,

раскрасить стены в яркие цвета, но городской совет не разрешил: такой дом

нарушит архитектурное единство района и будет собирать толпы зевак, в то

время как жить в нем никто не захочет — слишком пестро, слишком бросается в

глаза — вот что ей говорили. Но кое в чем она все же добилась своего: крыша

дома была покрыта мхом и разными выносливыми растениями, этот дом

вообще казался вместилищем растений, висячим лесом: с террас и балконов

свешивались лианы и ветви, из окон выстреливали пальмы и кактусы, крыша

ощетинилась травой и заросла мхом.

В каждом из аппартаметов была, разумеется, кухня. Но ей постояльцы

пользовались нечасто: завтракать они предпочитали в саду, обедать — на пляже,

а вечером бабушка любила удивить грандиозным Гала-ужином с

фаршированными каракатицами, карпаччо, жареными цветами тыквы,

начиненными нежнейшим мягким сыром и боттаргой, рисом с петушиными

гребешками, морепродуктами на гриле, и прочими диковинами итальянской

кухни, так что на следующий день к завтраку все голландские и немецкие

мамаши приходили, вооружившись блокнотами и ай-падами для записи

рецептов. Они уговаривали бабушку устроить для них летние кулинарные

курсы и рассыпались в похвалах ее блюдам. Не думаю, что на их широтах им

удастся приготовить что-нибудь подобное. В помидорах ли дело, вобравших в

себя всю испепеляющую мощь итальянского солнца, в базилике, моцарелле или

других, менее заметных, но еще более значимых ингридиентах, таких как

воздух, вода и многовековые традиции — неизвестно, известно лишь, что

купленные в Италии помидоры, макароны и прочие продукты теряли все свои

волшебные свойства, оказавшись в чужой обстановке. И дети, на море за обе

щеки уплетавшие простую недоваренную (на вкус их мам, разумеется) пасту с

пармезаном, теперь, в городе, воротили от нее свои облупленные носы. А

может, в нем все и дело? В Море? В шуме волн, в соснах-пиниях, свечах на

деревьях и камнях, аромате фиалок и стрекоте цикад? Словом, в атмосфере?

Эти ужины являлись плодом бабушкиной импровизации, никогда заранее не

планировались и в стоимость аппартаментов не включались, будь их хоть три,