Реформы в России в 2000-е годы

По свидетельству преподавателей, группы зачастую были настолько смешанные в языковом отношении, неоднородные с точки зрения уровня знания русского языка, что добиться реального образовательного результата было практически невозможно, потому отсутствие государственного контроля эффективности рассматривалось как несомненное благо.

Учителя, принявшие участие в проекте, создавали свои собственные программы занятий, но с появлением в 2011 г. учебника А.В. Голубевой «Мы живем и работаем в России. Русский язык для трудовых мигрантов», многие стали пользоваться им[35]. Многим преподавателям было близко и определение цели обучения, данное в этом учебнике:

«Чтобы комфортно чувствовать себя в стране, нужно общаться с ее жителями на понятном для них языке. Поэтому главная задача курса – научить вас пользоваться русским языком в жизненно важных ситуациях: при устройстве на работу, общении с официальными лицами в различных учреждениях и организациях, в разговоре на улице и транспорте. Попутно сообщаются некоторые полезные сведения о жизни мигрантов в России, которые помогут вам избежать типичных проблем в общении, а также научат, как защитить свои интересы без чужой помощи» [Голубева, 2011, с. 4].

Небольшое количество посетителей и нестабильность групп мои собеседники из числа городских чиновников связывали с отсутствием у целевой аудитории интереса: «трудовые мигранты не хотят учить русский язык». Однако сами преподаватели говорили, а опыт одной из неправительственных организаций, проводящей курсы для трудовых мигрантов на рабочих местах, показывает, что вопрос состоит не в нежелании мигрантов, а в том, что принцип работы курсов не отвечает запросам потенциальных слушателей. Занятия проводились в рабочее время (в 16.00–18.00 часов), как правило, в рабочие дни, до места занятий многим слушателям нужно было добираться общественным транспортом. Последнее обстоятельство связано как с материальными издержками, так и с риском встречи с представителем правоохранительных органов. Поэтому слушателями курсов, как правило, оказывались жители прилегающих к месту проведения занятий районов, имеющие время на посещение занятий и полагающие свой уровень знаний языка недостаточным для жизни.

Наиболее эффективной видится форма организации курсов русского языка для взрослых мигрантов на рабочем месте. Такой опыт имеется в одной из петербургских диаспор. В организации курсов решающую роль играл интерес работодателя, его готовность способствовать проведению неформальных (никем официально не санкционированных) занятий. Однако как следует из комментариев по поводу этой практики, для работодателя проведение таких занятий сопряжено с разными рисками. Формально курсы должны проводиться в специально оборудованных (сертифицированных) помещениях. На территории стройки такие помещения, как правило, отсутствуют. Соответственно, проведение занятий может рассматриваться как нарушение (санитарных норм, техники безопасности и т. п.), проведение занятий может заинтересовать государственные контролирующие органы и стать причиной проверок и санкций в отношении работодателя. Так что, по рассказам преподавателя этих курсов, зачастую занятия в последний момент отменялись, так как работодатель опасался привлечь к себе дополнительное внимание.

Возвращаясь к государственным курсам русского языка, скажем, что парадоксальным образом в 2012 г., когда было налажено централизованное информирование о существовании таких курсов и на улице появилась социальная реклама «Хорошо говорить по-русски», сами государственные курсы уже не существовали. Людям, обращавшимся по названному в рекламе телефону, предлагали позвонить по другим номерам. После серии звонков, выяснялось, что «курсов пока нет и неизвестно, когда они возобновят работу». При этом на сайте УФМС по Санкт-Петербургу и Ленинградской области продолжала висеть устаревшая информация о возможности такие курсы посетить.

С началом разработки в Санкт-Петербурге городской программы «Миграция» (работа над ней стартовала летом 2012 г., после принятия «Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 года»), «взрослые/трудовые мигранты» перестали рассматриваться как целевая группа действующей городской программы «Толерантность». Задача создания курсов русского языка для мигрантов не была снята с повестки дня, финансирование курсам не было выделено[36].