Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография

Образование суда в Петропавловске действительно было мало связано с нуждами в правосудии как таковыми. Скорее речь шла об административных и внешнеполитических интересах, которые потребовали укрепления позиций империи на дальневосточных рубежах. Правительство увеличивало внимание к этой окраине после Русско-японской войны: по мнению А. В. Ремнёва, именно тогда «стало ясно, что прежняя политика забвения может привести к экономической и даже политической утрате Камчатки, Чукотки и Командорских островов, а мирное экономическое проникновение туда американцев и японцев грозит повторением судьбы Русской Америки»[566]. Империя по-прежнему укрепляла дальние форпосты[567], вопреки необходимости благоустройства других сибирских территорий, что подтверждается открытием Петропавловского окружного суда в момент, когда в ближних пределах существовали неразрешенные проблемы с развитием сети судебных учреждений.

Когда же введением новых окружных судов надлежало удовлетворить конкретные запросы населения и правосудия, имперская бюрократическая система пасовала. Совершенно непреодолимы оказались препятствия в виде административно-территориальных границ, что видно из переписки Н. П. Еракова и Л. М. Князева относительно возможности открытия окружного суда в Бодайбо. Обсуждая идею включения в новый округ уездов из разных губерний и областей, первый охарактеризовал задумку как преждевременную, поскольку «соединение в один судебный округ местностей, входящих в состав различных административных единиц, само по себе представляло значительные неудобства»[568]. Видимо, принцип единства и нерушимости административных территорий оставался применительно к Сибири непоколебим.

Лишь накануне Первой мировой войны Министерство юстиции приступило к решению вопроса о создании второго окружного суда в Тобольской губернии. Этому способствовало развитие транспортной инфраструктуры. Ввод в эксплуатацию железнодорожной линии из Тюмени до Омска обозначил на юге территории удобный город для окружного суда – ставший железнодорожной станцией Ишим. 29 мая 1914 года был составлен «Проект министра юстиции об учреждении окружного суда в г. Ишиме Тобольской губернии и об изменении штата Тобольского окружного суда»[569]. Однако началась война, и нужный краю судебный орган так и не появился.

Следует отметить, что даже введение Барнаульского окружного суда не решило потребностей Томской губернии. В центре региона обозначился населенный пункт, который являлся естественным местом для расположения окружного суда – Новониколаевск. Превратившись за пару десятков лет в один из крупнейших городов Сибири, он стал важнейшим железнодорожным узлом, через который после постройки Алтайской железной дороги сообщались все территории региона. Неудивительно, что Новониколаевская дума, без оглядки на военные обстоятельства, в 1915–1916 годах заявила о необходимости разместить здесь судебное учреждение. Гласные полагали, что применявшиеся режимы выездных сессий Томского и Барнаульского окружных судов (первый ездил в сам Новониколаевск, а через него – в Каинск; второй посещал крупное село Бердское в считаных верстах от Новониколаевска) не удовлетворяли потребностям правосудия района и были сопряжены с «непроизводительной затратой времени и денег»[570].

По сути, российским властям не удалось разобраться с целым рядом проблем судоустройства и судопроизводства в Сибири, предопределенных географией этого громадного региона. Их пришлось решать правительственным структурам, сформированным после падения империи. Уже в первое свое появление в Тобольской губернии (конец 1917 – пять первых месяцев 1918 года) Советы попытались организовать переезд главных административных и судебных учреждений из Тобольска в Тюмень[571]; Новониколаевский окружной суд был создан по постановлению Временного Сибирского правительства 12 октября 1918 года[572]; значение окружного суда на Камчатке оставалось ничтожным, и в годы Гражданской войны из‐за бездеятельности инициировался его перевод в Николаевск-на-Амуре[573].

Приспосабливая судебную систему к пространствам Сибири, власть попала в ловушку собственных установок и логических построений. Принципы размещения судов на обширных просторах края продемонстрировали отсутствие гибкости, высветив недостатки позднеимперской властной модели в целом. Практика концентрации судебной власти в административных центрах незначительных по площади губерний Европейской России далеко не во всех случаях оказывалась пригодной для огромной территории Азиатского Зауралья. Мыслившийся столичными чиновниками универсальным, этот способ в Сибири отторгался расстояниями и не удовлетворял интересам автономной региональной юстиции. Территориальное устройство сибирских судов, подчиненное привычным для империи административным приоритетам, препятствовало миссии скорого и доступного правосудия, к выполнению которой власть на декларативном уровне так стремилась.

Часть 5. Свой/чужой и свое/чужое