Рэй

Хантер чувствовал себя счастливым и несчастным. Он больше не зависал – проверял в течение двух часов. Все ждал, что сейчас опять случится, но приступы, видимо, ушли навсегда. Кое-как расслабился. Теперь лежал в кровати, смотрел прямо перед собой и думал о том, что с ней он забыл о зависаниях до того, как они пропали. С ней он чувствовал себя полноценным – от начала и до конца.

А теперь только ждать.

Рэй прикрыл глаза.

Он ненавидел ждать.

* * *

Стрелка часов ползла слишком медленно – шесть вечера, семь, половина восьмого. Около девяти раздался звонок:

– Тами, наш самолет задержался – прости, не позвонил тебе сразу. Мы уже летим, я оплатил пару минут связи на борту. Но буду поздно, не раньше часа ночи, так что ложись спать.

– Хорошо.

– Люблю тебя.

Она в ответ промолчала.

Не хотелось проводить в этой квартире ночь, но ничего не попишешь. Решила, что нужно поговорить, значит, нужно.

Рэй потерпит до завтра.

Потерпит. Она скучала по нему до жжения, до страстного желания коснуться любимой руки, заглянуть в глаза.

Она даже не записала его номер… Ничего, знает, где живет.

Вещей собирать пришлось немного – все самое лучшее она брала с собой в Бухту, а после «забыла» в Лонстоне. Те тряпки, что висели дома, слишком сильно напоминали о прошлой жизни – лучше когда-нибудь купит новые. В рюкзак отправились только документы, «носки-плавки», джинсы, две блузки и майка, а также остатки косметики и деньги из заначки. Все. Надпись с руки смыта.

Даже жаль. В Кубе было жутко, но интересно.

Задремывая, Тами надеялась, что то были не последние приключения в ее жизни.

* * *

Проснулась она ужасно помятой. Пошевелилась, подвигала во рту сухим языком – за шторами слишком сильно грелись батареи; воздух слишком сильно высох. И только теперь поняла, почему не выспалась – потому что спала одетой. Не захотела посреди ночи снимать футболку и трико и лезть под «их» бывшие простыни.

Светило солнце. Утро.

Вальдар не нашелся ни рядом на постели, ни вообще в квартире.

Она набрала его сразу же, как дотянулась до телефона. И услышала следующее:

– Слушай, мы очень много сувениров привезли, некоторые тяжелые. Из аэропорта поехали сразу к Учителю, нужно было помочь с разгрузкой, а потом уже поздно домой – Ванесса предложила переночевать у них…

Ясно. Тами скрипнула зубами. Учитель, как всегда, оказался номером один – загрузить, погрузить, разгрузить. Вальдар, кажется, вообще не заметил, что последнюю неделю Тами сутками не выходила на связь. Да и с чего бы.

– Нам надо поговорить.

– Конечно. Приезжай…

Он дал ей адрес. Оказывается, очкарик расширял школу и для этих целей снял новое помещение. Ее пригласили отпраздновать встречу туда.

– …ты только посмотри на этот алтарь! Он же… он же… сумасшедший по энергетике!

Вальдар не находил слов от восторга, а Тами топталась рядом с ним в новой, пустой еще, но уже стремительно обставляемой рабочими большой пятикомнатной квартире. Здесь, как ей объяснили, будет место занятий для «избранных-избранных». Она успела подумать о том, что ее бы в этот список не включили, даже реши она подзадержаться в этом «болоте».

– Ой, какие люди! Смотри, любуйся, наслаждайся.

Низкорослый и загорелый «гуру» поздоровался с ней и теперь крутился рядом – раздавал ценные указания мужикам, крепившим на стены картины и новые ковры-мандалы.

«Интересно, у него правда грудь волосатая?»

– Знаешь, сколько мы всего привезли? Священные гравировки, удивительные иконы, бесценные реликвии. Уверен, ты даже не сможешь предположить, кому этот алтарь принадлежал раньше…

Тами и знать не хотела, кому этот золотой гроб, сплошь покрытый замысловатыми письменами, мог принадлежать.

– Послушай, а когда ты будешь дома? Нам надо поговорить.

– Как только все закончим.

Ее обняли и поцеловали в щеку при встрече – поцелуя в губы она успешно сумела избежать, а мелькнувшую в Вальдаровых глазах тень недовольства предпочла не заметить. А теперь злилась. Ей требовалось всего пять минут – пять чертовых минут! – а ей опять рассказывают про реликвии, их неописуемую мощь, про важность скорой расстановки новых предметов по своим местам – «ведь они должны начать взаимодействовать, работать!»

– Представляешь, сколько эта новая сила привнесет в нашу жизнь?

«С чего бы этой силе, если она вообще существовала, работать на очкарика с Вальдаром?» Тамарис как была отступником, так им и осталась.

– …нужно будет только молиться ей каждый день, делиться энергией, деньгами…

«Зачем гробу деньги?»

И, ага, уже бежит и теряет тапки, чтобы сунуть под гравированную крышку остатки сбережений, на которые очкарик после уедет кататься в очередное турне.

– Скажи, а ты не мог утром хоть на пять минут заехать? Мы долго не виделись.

Она уже не умела и не желала скрывать нахлынувшее раздражение – Создатель свидетель, как же она устала от этой бесконечной бутафории.

– А куда ты торопишься? У нас жизнь впереди.

«Угу. Которая никогда не начнется. Или начнется, когда заработает новый алтарь».