Рэй

Она цеплялась за него, как спасенный котенок. Долго стояла, уткнувшись носом в куртку, дрожала. Потом спросила так тихо, что он едва расслышал:

– Рэй, это ведь ты?

– Я…

И только сейчас осознал, что и сам не уверен, а Тами ли это. Нет, неуверенной оставалась его логика – сердце же абсолютно точно знало: это его любимая женщина.

– Я, Тами, я… Все, мы прошли. Все кончено… Ты как? Посмотри на меня.

И зажал ее лицо между своими ладонями – бледное, перепачканное. Заглянул в грустные глаза – они такими не были раньше, – и вдруг совершенно точно понял, что именно сейчас попросит.

– Ты подожди меня минуту, я сейчас, ладно? Надо завершить начатое.

Ему плевать на зависания – он полноценный человек. Он ходит, дышит, ест, говорит. Нет ничего, что он не мог бы делать, зависая. Ведь добрался же сюда?

А вот она…

Нет ничего ценнее, чем ее веселые озорные глаза.

Облако при его приближении заинтересовалось – сформировало подобие человеческого лица, даже моргнуло – мол, зачем пожаловал? Вблизи от него искрило и фонило, как рядом с Дрейком. Нет, гораздо сильнее… В какой-то момент Хантер обнаружил, что не способен больше ступить и шагу – его попросту не пускает упругая горячая преграда. И тогда заговорил тихо, быстро и сбивчиво.

– Дрейк говорил, ты можешь… помочь. Помоги. Но не мне. Я завел ее в Куб ради собственной выгоды, я ошибся. Пусть она…

Он не услышал приближения Тами. Зато его слова прекрасно расслышала она и тут же зашипела:

– Вот предатель! Мы не за этим сюда шли… – устроилась рядом, даже попробовала потеснить его в сторону, но не смогла. Затараторила так быстро, что он рта не успел раскрыть. – Эй, дорогое квантовое поле, со мной все в порядке. А вот этот человек – он сунулся в пещеру с антиматерией и после стал «зависать». Ты сделай его нормальным, пожалуйста…

– Я нормальный!

– Ну, и я в порядке! Ты с чего вообще решил за меня просить?

– Дрейк показал мне, как ты погибла…

– И ты поверил? Я, знаешь ли, тоже в тебя стреляла, и ничего – оба живы…

В споре они не заметили, что облако – уже не облако. Что из него закрутил тугой белый вихрь – быстрее, стремительнее, сильнее. Визг воздуха, свит потоков, треск кубической структуры…

– Отходим! Быстро!!!

Он успел оттолкнуть Тамарис до того, как белый смерч взорвался и треснул по швам. Упал сверху, прикрыл собой, почувствовал, как снова (как когда-то – мелькнуло в памяти дежа-вю) обожгло непокрытые участки кожи. Услышал сдавленный голос:

– Мы забыли… про выход…

И мир залило белизной.

Глава 10

Свежий воздух, более не пресный, но напоенный ароматом хвойных лесов; теплая земля – они лежали на ней оба, рука в руке. Глаза закрыты; разум парит. Тами следила за тонкой нитью собственного дыхания и думала о том, что вся жизнь – бесконечная череда невидимых граней – один миллион в секунде. Реальность – иллюзия, иллюзия – реальность. Она просто научилась отличать одну от другой.

Другая жизнь, новая, как будто с нуля. Ни один, кто прошел через множество вариантов своего сознания, уже никогда в них не запутается. Ни в них, ни в себе, ни в друзьях, ни в решениях – потому что правильно там, где просто. Где сложно – мимо.

Свежий ветер; шелестит трава.

Ей нравилось спать и бодрствовать одновременно. Быть размякшей, успокоенной – просто быть.

– Ты живая? – послышалось сбоку. Кажется, Рэй тоже не открывал глаз.

– Угу.

Ее пальцы погладили.

Наверное, над ними неслись вдаль упитанные белые облака; ласково грело солнце – Тамарис по нему соскучилась.

– Мы ведь снаружи?

Хантер помолчал.

– Да. Но не уверен, где именно – голова не включилась.

Ее не включилась тоже. Зато укачивало на волнах ощущение безмятежности – впервые за долгое время. Она другая, новая – все новое.

– Ты перестал зависать?

– Пока не знаю.

Было что-то забавное в том, чтобы говорить вот так, лежа на земле. Слушать отрывистые крики далеких птиц, шелест крон, курлыканье орла. Пронзительно-чистым и бодрящим ощущался местный воздух.

Рядом зашуршало – Хантер перекатился на бок, устроился рядом. Тами почувствовала, как ей со лба осторожно убирают прядь волос.

– Страшно… было?

И легкая рябь беспокойства по воздуху – она сейчас ни к чему.

– Нормально. Ничего такого, что нельзя пережить.

– Расскажешь?

– Когда-нибудь.

Зачем ворошить сны? Если их не трогать, они растворятся. Возможно, они растворятся быстрее, если о них рассказать – она подумает о том, чтобы однажды устроить вечер откровений. Не сейчас.

Беспокойство все еще рябило, как круги по воде – Хантер волновался. Она знала, о чем он хотел спросить: через что было пройти сложнее всего?

«Через твой уход», – признала бы она и не удержалась бы, потянулась к нему, захотела бы доказательств того, что он «ее». Но ведь она скоро сама все узнает – еще чуть-чуть, и город, а там прощальные слова. Временные или постоянные – зачем торопить момент?

Приглушенные и тихие, послышались чужие шаги. А следом фраза:

– Вот это да, кто у нас тут? Рэй, а чего не сказал, что зайдешь в гости? Зайдете. Я бы на чай пригласил…