Рэй

Потом творилось странное – она соскальзывала из одного «сна» в другой, скользила по граням, как по смазанным маслом поверхностям. В чужих мирах с незнакомыми людьми бегала марафоны – проигрывала их один за другим, пока не поняла, что проигрывать не страшно. Предавала знакомых, крала у незнакомых, голодала, жировала за счет чужого труда. Кажется, один или два раза умерла от неизлечимой болезни – не могла точно вспомнить; все, что творилось, укладывалось не то в целую жизнь, не то в пару минут – определить невозможно.

Неизменными оставались лишь возвращения в туманное поле с сухой травой – Тамарис выпадала туда с завидным постоянством и каждый раз испытывала удивление и облегчение.

– Не выходит? – весело и зло обращалась к Кубу. – Ну, не пронимает меня. Найди что-нибудь поинтереснее. Давай уже, прояви себя.

И впервые после этих слов не занырнула в очередной «сон», а увидела, как метрах в ста от нее возникла отдельно стоящая от всего дверь. Без стен, без косяков – просто дверь.

«Точно не наружу».

– А-а-а, я знаю, что это, – протянула она, шагая по полю. – Это дверь в ту комнату, где Рэй меня снова убьет? Знаешь, а я ожидала подобного. Только не боюсь, один раз умирала – могу еще раз.

В этот момент она больше не была Тами – она была набором ячеек сознания без определенной структуры. Эхом собственным воспоминаний.

– Хочешь посмотреть, как он в меня выстрелит? Дерзай.

И потянулась к ручке.

Те же стены, потолок; маленькое квадратное помещение без окон в здании Комиссии.

Она была уверена, что знает, куда шагает и что именно там ждет.

Но не ожидала, что Хантер окажется валяющимся на полу, связанным, с кляпом во рту. А у нее пистолет…

– Агент «двадцать ноль один», ваша цель: убить объект. Действуйте, – приказал наушник.

Рэй… Обездвиженный, избитый, с заклеенным ртом. А глаза те же – глядящие на нее, как на родную.

– Я не могу…

Она даже не поднимала пистолет. Выстрелить в любимого? Это в тысячу раз хуже, чем в незнакомого.

– Если Вы не исполните приказ, Вы никогда не покинете эту комнату.

Куб не шутил. Почему-то в этом случае он напрочь утратил чувство юмора – Тами знала, что может провести здесь годы. И сразу представилось, как они умирают в обнимку – от голода и жажды, высыхают от обезвоживания, мочатся в дальний угол. Наверное, через пару недель они начнут слизывать с пола собственную мочу, если, конечно, им еще будет чем мочиться…

Какие ужасные картинки.

«Надо просто выстрелить».

Пленник мычал; подошвы его ботинок с шорохом проскальзывали по полу – Хантер пытался подняться и не мог.

«Может, развязать ему рот? Мы вместе подумаем, как быть…»

– Приближаться к объекту запрещено. Вступать во взаимодействие тоже. Тест не зачтется, – огрызнулся наушник новым приказом.

«Дверь не откроется. Черт».

А на ее собственной руке надпись: «Ты не в Кубе. НЕ в Кубе».

Очередная уловка.

Рэй, тем временем, мычал все громче. И, кажется, злее. Ожесточенно шевелил руками за спиной – как будто пытался перерезать обо что-то веревки. А в глазах странное выражение – как будто нежность, а как будто ненависть…

В этот момент Тами подняла руку, прицелилась и выстрелила.

Потому что ее Рэй никогда так не смотрел. Никогда – она в это свято верила.

И, значит, связанным сидел не он, а кто-то другой.

– Задание выполнено, – сообщила Тамарис наушнику ровно. – Открой дверь.

Спустя несколько секунд сзади щелкнул замок.

Она вышла под хмурое небо и только после этого процедила:

– И снова ты меня не взял…

* * *

– Мы это сделали, родная! Мы сделали!

Рэй смеялся – он был счастлив. Таким взбудораженным, даже немного агрессивным она его еще не видела.

– Ты, правда, больше не «виснешь»?

– Нет! Я здоров, слышишь, я полностью здоров!

Она, кажется, радовалась. Вот только не помнила, как именно они встретились, как отыскали квантовое поле, как оказались здесь, на большом лугу. Трава низкая, ветра нет; потрескивает костерок. У нее под задом стульчик, рядом рюкзак с палаткой.

Тами больше ничему не удивлялась – здесь все зыбко, все меняется ежесекундно, раньше, чем подумаешь. Это нормально.

Они нашли, надо же…

– Теперь я выйду на работу, я снова полноценный человек, представляешь?

Хантер заваривал чай и недоверчиво и счастливо качал головой.

– Сколько шли…

Да, шли долго. Тами казалась себе странной – заторможенной и почему-то слишком равнодушной. Может, устала.

– Ты столько для меня сделала… Спасибо тебе. Спасибище!

И ее чмокнули в щеку. Крепко, по-дружески.

– Теперь наружу? Ты попросил поле открыть дверь?

– Конечно. Вон там выход… – рука Хантера указала в противоположную от леса сторону. – Слушай, я чай заварил, попей. А я, наверное, пойду – пора.

– Тебе? Пора?

Она только сейчас очнулась – нехорошо екнуло сердце.

– Ну, да… Столько еще всего предстоит. Меня же друзья ждут, начальник, работа. Да и отдохнуть надо.

– А…я? – только и смогла выдавить Тамарис. – Разве… мы…

«…больше не вместе?»

И произошло то, чего она боялась больше всего, – Рэй нехотя опустился рядом с ней на колени, посмотрел с нежностью, но уже виновато.

– Моя хорошая…

Плохое начало. Слишком ласковое и ненастоящее.