Река

Амброжу вдруг обрыдла работа. В чем его жизнь? Этот тяжкий труд да Мария по вечерам? Он не привык подолгу спать, но после четырех бессонных ночей, проведенных с ней, все-таки чувствовалась усталость. Опять на него накатывали приступы безнадежности, не ослабевающие, даже когда он кидал в кучу готовых изделий новый заступ или лопату. Амброж все чаще хмурился. Из города уже давно не приезжали за товаром.

Он не жалел, что вот так, не подумав, позвал к себе Розу. Прошедшая неделя с Марией — да, наверное, и эта последняя ночь — ничего не изменит, он потешит свое самолюбие, укрепит веру в себя, и только! Когда у тебя есть женщина, все идет проще, пока ты не увязнешь в чувствах и не поймешь, что очень уж в ней нуждаешься…

«Надо еще раз попытать счастья с Розой, покуда есть уверенность в себе, покуда знаю, что не буду дрожать перед ней, как побитая собачонка. Мария выбрала меня для своего собственного удовольствия. Ну что ж. Что хотела — то получила», — рассуждал Амброж.

Он представил себе обеих. Мария, одетая в белоснежный, с яркой вышивкой национальный костюм. Роза — как на плакате, что висит в городе. Марию растили для другой жизни. Ей всегда хорошо жилось, но ведь в этом нет ни ее вины, ни заслуги. Так же как Роза не вправе кичиться тем, что у нее никогда ничего не было. Мария миловидна и привлекательна, но у нее муж. Роза кажется красивей, впрочем, тут он возвращается памятью к молодости. А главное, у нее никого нет…

Амброж поставил молот и вышел из кузни, чтобы опустить щиты у лотка. Доски соскользнули вниз, вода стала быстро убывать, наконец обнажилась нижняя часть большого водяного колеса. Амброж обернулся и заметил на тропинке мельника. В руках у него был перемет с крючками.

— Браконьер! — крикнул мельник и поглядел на Амброжа.

— Ну и что? — пробурчал Амброж.

— Не знаю, кто этот ворюга, — в бешенстве орал мельник, — ну да ничего! Я его поймаю!

— Мне бы твои заботы, — усмехнулся Амброж, — река давным-давно не твоя. — И поглядел вниз, в лоток. Он всегда любовался, как перекрытая вода с журчанием просачивается сквозь щели и тоненько струится по блестящим камням.

Мельник зашвырнул шнур с крючками в кусты и с неприязнью сказал:

— Зря ты на скандал нарываешься!

— С кем? С тобой? — хохотнул Амброж.

— Нет, с теми! — ткнул мельник в сторону деревни.

— Это как же понимать?

— Я им уже отдал всю свою землю. А коли ты будешь упорствовать, они заодно возьмутся и за мою мельницу!

— Не могу же я отдать им землю, которой у меня нету!

— Ступай к ним работать, и они нас обоих оставят в покое!

— А они объяснили тебе, почему я не хочу к ним идти?

Мельник поглядел на кузню. Тут и там из стен выпирали бревна. Трухлявые балки требовали смены.

— Конечно, твою развалину можно с легким сердцем затопить водой! А моя мельница в полном порядке! Как игрушка!

— Сейчас самый подходящий момент что-то сделать с рекой, — сказал Амброж и поспешно отвел глаза от воды. Словно испугался, что проговорился в ее присутствии.

— Надо это время как-то переждать, потом опять станет легче! — заметил мельник.

Амброж не понял.

— Эти их новизны долго не продержатся, кузнец! Опять вернутся старые порядки. Лучше тебе со мной не ругаться!

— Эка загнул! Старые порядки! Ошибаешься! Нетушки! Что было, то прошло и уже не вернется!

Мельник осклабился. Его румяные щеки еще больше расплылись, но в глазах вдруг проскочила злобная искорка.

— Тогда тебе, кузнец, лучше мотать отсюда подальше!

Амброж молчал. Прислонившись к загородке, он сплевывал в небольшую лужицу, которая всегда натекала сквозь затор. Он глядел в темную зеленую стынь воды и едва сдерживал бешенство. «Что это? Предложение? А может, приказ?! Нет, ни за что! Хотя бы наперекор этому ублюдку я не покину реку и низину! Нет! Не могу! Но и не желаю быть побежденным вместе с ним. Сейчас мы с этим тинчиком вроде бы партнеры. Нас ждет одна участь. Но для меня это было бы проигрышем вдвойне!» Амброж отвернулся и глубоко вздохнул, чтобы освободиться от душившего его бешенства. Но оно все подступало к горлу. Опять всплыл вопрос, не имеющий ответа: а если я отсюда не уйду, как быть дальше? Как и раньше, плясать под его дудку?..

— Ну что ж! Тогда мне придется помочь тебе. Не хочешь по-хорошему, вылетишь по-плохому, — со спокойной угрозой, словно прочитав его мысли, заявил мельник. — И не рассчитывай, что ты такой уж хват… ну, скажем… как в постели.

Амброж оттолкнулся от щитов, ухватил мельника, который был ему по плечо, за воротник и обеими руками стал стягивать барашковый мех на жирной шее, пока не полопались швы.

— Ах ты сволочь! Сейчас швырну тебя в реку, и никто по тебе слезинки не прольет, потому что ты никому не нужен!