Реки Лондона

Разжал пальцы – и у меня на ладони оказался совершенно идеальный шар света.

– Теперь попробуйте удержать, – сказал наставник.

Это удерживать палочку стоймя на ладони – кажется, что просто, а на деле дольше пяти секунд не получается. И мой идеальный шар лопнул, как мыльный пузырь.

– Хорошо, – заключил Найтингейл. – Сейчас я скажу вам слово, которое вы будете говорить каждый раз в момент заклинания. Очень важно, чтобы его результат не исчезал сразу

– Почему?

– Сейчас объясню, – сказал Найтингейл. – Внимание, слово «люкс».

Я снова вызвал в сознании ключ и мотор, и, отпуская «сцепление», произнес услышанное слово. Шар продержался чуть дольше. Со словом, стало быть, заклинание сильней.

– Я попрошу вас повторять это заклинание, – сказал Найтингейл, – и только его, в течение как минимум недели. Вам захочется поэкспериментировать: сделать его поярче, заставить перемещаться…

– А что, так можно? – спросил я.

Найтингейл тяжело вздохнул.

– В течение следующей недели – нельзя. Вы будете повторять только это действие, пока заклинание не станет словом, а слово – заклинанием. Чтобы при слове «люкс» у вас возникал шар света.

– А «люкс» – это на каком языке? – спросил я

Найтингейл удивленно посмотрел на меня.

– Это «свет» по-латыни, – проговорил он. – Неужели в средних школах теперь не учат латыни?

– У нас не учили.

– Не страшно, – сказал Найтингейл. – Я могу научить вас и латыни тоже.

«Вот счастье-то привалило», – подумал я.

– А почему именно латынь? – спросил я. – Почему нельзя использовать английские слова или придумать свои собственные?

– Люкс, заклинание, которое вы только что освоили, мы называем формой. Все базовые формы имеют названия: Люкс, Импелло, Скиндере и другие. Как только эти формы у вас будут получаться на автомате, вы сможете строить из них комплексные заклинания – как предложения из слов.

– Как музыкальную фразу из нот?

– Именно, – улыбнулся Найтингейл. – Как музыкальную фразу из нот.

– А почему бы в таком случае не использовать ноты?

– Потому, – объяснил наставник, – что в общей библиотеке собраны тысячи книг о том, как творить магию. И все они содержат общепринятые формы с названиями на латыни.

– Очевидно, все формы сочинил сэр Исаак?

– Первоначальные формы собраны в Principia Artes Magicis, – сказал Найтингейл, – впоследствии некоторые из них подверглись изменениям.

– А кто изменял их?

– Люди, которым непременно надо так и эдак повертеть все, что попадает к ним в руки, – сказал Найтингел. – Такие, как вы, Питер.

Стало быть, Ньютон, как и любой уважающий себя ученый в семнадцатом веке, писал на латыни, международном языке науки, философии и, как я выяснил позже, эксклюзивной порнографии. Я спросил, есть ли перевод.

– Нет, Artes Magicis никто никогда не переводил, – ответил Найтингейл.

– Это для того, чтобы магия не пошла в народ, верно?

– Абсолютно.

– Дайте-ка я угадаю, – сказал я. – В других книгах не только формы, а весь текст на латыни, так?

– Да, кроме тех, что на греческом и арабском.

– А сколько времени уйдет на то, чтобы выучить все формы?

– Десять лет, – ответил Найтингейл, – если как следует постараетесь.

– Тогда я, пожалуй, приступлю.

– Тренируйтесь в течение двух часов, затем сделайте перерыв, – велел наставник. – Следующий подход сделаете через шесть часов, не раньше.

– Но я же совсем не устал, – возразил я, – я весь день могу тренироваться.

– Если перестараетесь, могут быть последствия, – предупредил Найтингейл.

Что-то мне не понравилось, как он это сказал.

– Какого рода последствия?

– Инсульты, апоплексические удары, аневризмы…

– А как понять, что перестарался?

– Вы это сразу поймете, как только у вас случится инсульт, апоплексический удар или аневризма.

Я вспомнил сморщенный мозг Брендона Купертауна, похожий на иссохший кочан цветной капусты. И слова доктора Валида: «Так выглядит мозг, на который воздействовала магия».

– Спасибо за инструктаж по технике безопасности, – сказал я.

– Два часа, – напомнил Найтингейл, обернувшись в дверях. – Потом встречаемся в моем кабинете, будет урок латыни.

Я подождал, пока он закроет дверь. Потом раскрыл ладонь и одновременно прошептал: «Люкс!»

На этот раз шар засиял ровно и мягко, а грел не больше, чем солнце в летний день.

«Охренеть можно, – подумал я. – Я умею колдовать!»

Глава 6 Каретный сарай

В дневные часы, если я был дома и при этом не занимался в лаборатории или библиотеке, я должен был открывать парадную дверь, когда в нее звонили. Однако это случалось так редко, что в первый раз я даже не сразу понял, что это за звук.

Открыв дверь, я обнаружил на пороге Беверли Брук в ярко-голубом пуховике с поднятым капюшоном.

– Что ж так долго-то? – проворчала она. – Холод же собачий.

Я жестом пригласил ее войти, но она, переминаясь на месте, сказала, что не может.

– Мама не велела, она сказала, это место враждебно для таких, как мы.

– Враждебно?

– Ну, там защитные магические поля и все такое прочее.