Реки Лондона

– Очень четкий звук, – сказал Найтингейл. – Прямо-таки персональный кинотеатр.

Несколько секунд все молчали: несомненно, наслаждались высококачественным объемным звуком.

Я предложил Найтингейлу пиццы, но он отказался – мол, уже обедал. Спросил Беверли, как поживает ее мама, та ответила, что хорошо. Допив пиво, он поднялся с тахты.

– Сожалею, но мне надо идти, – сказал он. – Спасибо за угощение.

Мы все снова встали, и я проводил шефа до двери. Как только она за ним закрылась, Лесли, облегченно выдохнув, плюхнулась обратно на диван. А я чуть не вскрикнул, когда Молли вдруг скользнула мимо, шелестнув платьем, и тоже скрылась за дверью.

– Странно, однако, – заметила Беверли.

– Думаешь, они с Найтингейлом?.. – спросила Лесли.

– Фу, – скривилась Беверли. – Не может быть.

– Ну вы же с ней вроде как подруги, – сказал я.

– Ага. Но она, знаешь ли, из детей ночи, – сказала Беверли, – а он просто-напросто старый.

– Ну, не такой уж и старый, – возразила Лесли.

– Ооо, еще какой, – сказала Беверли, но как я потом ни пытался разговорить ее на эту тему, не проронила больше ни словечка.

Глава 7 Кукольная ярмарка

Впервые это случилось, когда я приступил к занятиям, не выложив телефон из кармана. Я едва обратил внимание на краткое, но резкое усиление яркости «светлячка», когда он взлетал над ладонью. И не придал этому особого значения, потому что всего пару дней как освоил заклинание. Только потом, собравшись позвонить Лесли, я обнаружил, что телефон не работает. Снял заднюю панель, и оттуда тонкой струйкой потек такой же мелкий песок, какой я видел в доме с вампирами. Явившись с телефоном в лабораторию, я вытащил из него микропроцессор. Из него опять посыпался тот же песок. Разъемы и игольчатые контакты были в порядке, а вот кремниевый чип рассыпался на мельчайшие частицы.

Шкафы в лаборатории наполняли запах сандалового дерева и самые невероятные образцы раритетных исследовательских приборов, в том числе микроскоп Чарльза Пэрри. Все это было расставлено так тщательно и аккуратно, что вряд ли это было делом рук студентов. Под микроскопом я увидел, что песок состоит в основном из кремния, с некоторыми примесями – вероятно, арсенид галлия или германия. Радиочастотный передатчик в целом не пострадал, однако по всей поверхности был покрыт микроскопическими щербинками. Это напомнило мне испещренный вмятинами мозг Купертауна. Вот, стало быть, что магия сделала с моим телефоном. Значит, нельзя колдовать с ним в кармане, вблизи компьютера, айпода и вообще любых полезных электронных штук, изобретенных после моего рождения. Тогда понятно, почему Найтингейл ездит на «Ягуаре» 1967 года. Вопрос теперь, а на каком расстоянии от электроники можно безопасно колдовать? Я начал было разрабатывать эксперимент, с помощью которого можно это выяснить, но тут Найтингейл отвлек меня – пора было осваивать новую форму.

Мы сели за один из лабораторных столов, друг напротив друга. Найтингейл положил на середину предмет, с которым предполагалось работать, – небольшое яблоко.

– Импелло, – произнес он, и яблоко поднялось в воздух. Оно повисло над столом, медленно вращаясь вокруг своей оси. Я покрутил головой в поисках проводов, или веревки, или еще чего-то подобного. Потом ткнул яблоко пальцем – оно держалось как приклеенное и не сдвинулось ни на миллиметр.

– Все понятно?

Я кивнул, и наставник достал корзину яблок – самую настоящую, плетеную и с салфеткой. Второе яблоко он положил передо мной. Я сообразил, что будет дальше. Он заставил яблоко подняться в воздух и произнес форму. Я сосредоточился на своем яблоке и тоже сказал «Импелло».

И даже не особо удивился отсутствию эффекта.

– Потом станет легче, – сказал Найтингейл. – Но далеко не сразу.

Я глянул на корзину.

– А зачем так много яблок?

– Они имеют обыкновение взрываться, – ответил Найтингейл.

На следующее утро я пошел и купил трое пластиковых защитных очков и толстый лабораторный фартук. Насчет того, что яблоки взрываются, Найтингейл не шутил, и я весь день дышал ароматом яблочного сока и счищал с одежды зернышки и хвостики. Я спросил Найтингейла, почему нельзя тренироваться на более прочных объектах типа шарикоподшипников, и он ответил, что магия требует абсолютной концентрации с самых первых шагов.

– Молодежь всегда стремится использовать грубую силу, – сказал он. – Это как учиться стрелять из ружья: поскольку стрельба несет потенциальный риск для жизни, необходимо отрабатывать безопасность, точность и скорость – именно в таком порядке.

При первом подходе мы извели огромное количество яблок. Мне удавалось поднять их в воздух, но рано или поздно – хрясь! Сначала это было забавно, но очень быстро наскучило. После недели тренировок девять из десяти яблок у меня уже поднимались в воздух не взрываясь. Но счастливым и довольным я себя не чувствовал.