Реконкиста

– Убедить людей? – горько засмеялся кардинал. – Каким образом, шевалье? Выпустить специальные номера "Газетт де Франс", создать отделения моего Кабинета во всех городах, разослать герольдов по деревням, и пускай они бьют там в литавры, крича: "Серебристые подлетают!". И чего бы я достиг этим, кроме всеобщей паники? Я думал о кое-чем совершенно другом, о конгрессе монархов под предводительством Священной Столицы, объединенном со всеобщим собором, на котором бы была вознесена, над всяческими расхождениями и схизмами, Христова, неделимая Европа, крепкая тем, что ее объединяет, солидарная… Впрочем, клянусь палаческим топором, если будет нужн, я готов привлечь к такой Антанте даже персидского падишаха и султана Великой Порты, ведь они тоже поклоняются Единому Богу. Ведь вам, maestro, наверняка ведомы сообщения о завоевании Мексики. Это не лошади т несколько пушек сеньора Кортеса победили ацтеков. Это индейцы индейцам сами уготовили такую вот судьбу. Опасаюсь, что когда наступит то время апокалипсиса, тот чудовищный dies irae (день гнева – лат.), в котором Творец отвернет от нас свое разгневанное лицо, мы не сможем встать в строю, но каждый попытается сражаться по-своему или же сражаться с захватчиком, рядом с храбрыми defensores (защитниками – лат.) появятся ярые colaborationes (сотрудники – лат.). И тут же немцы набросятся на французов, москвитяне – на поляков, испанцы – на англичан.

– Быть такого не может!

– Может, может! – Тут кардинал бросил пахучую розу и начал топтать ее сапогом, так что кровавое месиво окрасило камни. – Вот что будет с нашей Европой, можете мне поверить. Вот уже несколько лет я пытался и сам, и при поддержке Святого Отца, навести в ней некий длительный покой. В тридцать пятом году ы даже были близки к организации мирного Европейского Конгресса, только идея пропала как эта вот роза, и сейчас сложно представить себе такое собрание, где заседают друг с другом император Фердинанд, Карл I Стюарт, малышка Кристина Шведская, московский царь; Владислав IV Ваза из Польши или уже крайне старый Наместник Христов. Откуда брать взрослых людей для отражения угроз? Мазарини, перед тем, как освободить вас, пытался убедить папу Урбана в том, сколь громадная угрожает нам опасность, но Его Святейшество, пускай и перепуганный, похоже, не понял серьезности угрозы, нет у него воображения в достаточной степени. Он считает, будто как когда-то Леон Великий вышел в одеяниях понтифика навстречу Атилле, и одним своим величием отвернул дикого гунна с дороги на Рим, так вот и теперь, будет достаточно, если он сам поднимет перстень Рыбака, и серебряные диски вернутся в преисподнюю. Только чего ожидать от человека, готового сжечь Галилея, и заботящегося, в основном, о своих кумовьях? К сожалению, дорогой мой иль Кане, мы может рассчитывать исключительно на себя. И вот здесь следует подумать, какие действия мы можем предпринять по данному делу. Впрочем, кое-какие ходы я предпринял сам, ожидая вашего прибытия.

Эти слова меня заинтересовали.

– И какие же средства Ваше Преосвященство имеет в виду?

– Сами увидите. – Тут он позвал: – Д'Артаньян, Савиньен, ко мне!

В воротах конюшни появились д'Артаньян и неизвестный мне вьюнош в форме гвардейца, ведущие четырех серых в яблоках жеребцов.

– Приглашаю вас, маэстро, на утреннюю поездку, надеюсь, что она окажется для вас любопытной.

Так что мы поехали вчетвером по дороге между лесами и полями. Ришелье загадочно молчал как человек, приготовивший неожиданность и теперь не желающий испортить эффект. Лейтенант и молоденький гвардеец держались сзади. У девятнадцатилетнего парня была физиономия, которую трудно было забыть – природа одарила его настолько гигантским носом, что кардинал мог бы применять его орган, чтобы вынюхивать всяческие враждебные действия и мерзкие намерения. Мы отъехали на пару миль, когда Ришелье указал на брошенную деревню в низине, говоря: "Тезе[18]", после чего свернул конем направо, в лесную, наверняка совсем недавно проложенную просеку.

– Этот холм называют Мон-Ромейн, – пояснял он. – Простонародные песни гласят, что когда-то это было святилище галльских друидов, прежде чем те поддались римлянам. Внутри него прячется грот, о котором пророчества говорят, что из него придет спасение мира. Я не слишком суеверен, но когда пришлось выискивать место для моих действий, я выбрал этот холм.

Тут тропу перегородил палисад из буковых кольев, с массивными, окованными железом воротами, перед которыми располагался пост стражи. Увидав кардинала, гвардейцы тут же стали раскрывать створки. Но сделали они это так осторожно, что кони только по одиночке могли пройти через них, после чего пропустили и нас.