Реквием патриотам

Когда Кэнсин проснулся Томоэ рядом не было, а он точно помнил, что красавица-жена Ёсио-доно Тисато проводила их в одну комнату. Кэнсин сразу после этого рухнул на татами и сразу уснул. Он подумал, что женщина покинула его после того, как увидел, как он убивает — юноша отдавал себе отчёт, что такое зрелище может оттолкнуть кого угодно. На самом деле, несколько минут назад за ней пришла одна из служанок Ёсио и попросила пройти в комнату хозяина. Томоэ удивилась такой просьбе, однако отказаться не решилась.

Ёсио сидел в своей комнате, перед ним стояла еда, которой он жестом поделился с Томоэ, и лишь окончив трапезу, даймё клана Чоушу начал разговор.

— Ты не принадлежишь к моему клану, — произнёс Ёсио, — и я знаю, что твой отец был самураем и верно служил Токугаве, потому что клан, к которому он принадлежал входит в клан Токугавы. Он не нажил себе добра и вы жили достаточно бедно, однако твой отец и не подумал взяться за меч и взять силой всё, что захотел бы. А ведь он был отличным бойцом, даже одним из младших учителей в Итто рю[36], обучал молодых самураев владению вакидзаси.

— Мы жили не очень плохо, — сказала в ответ Томоэ, — пока не умерла мама. Отец очень многое продал и влез в большие долги, чтобы организовать ей достойные похороны. Даже свой меч был вынужден продать. После этого мы очень обеднели, а отец выбивается из сил на работе, чтобы обеспечить нам жизнь.

— И ты покинула его в такое время? — удивился Ёсио.

— Да, — кивнула Томоэ. — В том сандзё[37], где я жила нет достойных людей. Самураи либо слишком стары, либо уже женаты, а идти за хэймина[38]… — Томоэ многозначительно замолчала. — Вот я и отправилась искать счастья в Химэндзи.

— У меня есть к тебе одна просьба, которую ты можешь счесть несколько непристойной, — очень аккуратно, выбирая каждое слово, как на переговорах с даймё особенно важных кланов, — однако я всё же изложу её. Юноша, что принёс тебя к госпоже Масако, Химура Кэнсин, он испытывает к тебе определённые чувства. Он не просто не бросил тебя на улице, хотя так поступил бы почти каждый благородный человек, но и попросил перед госпожой Масако за тебя, а это, согласись, говорит о многом. Я прошу тебя присоединиться к нему в том «изгнании», куда он отправляется. Он будет жить как торговец лекарствами, чтобы оправдать те деньги, что я ему стану присылать, однако одинокий человек вызывает не то чтобы подозрения, а скорее недоумение. Я прошу тебя быть ему женой, только для жителей провинции, где вы будете жить. В отношениях между собой вы, думаю, разберётесь сами. Мне нужно лишь твоё согласие.

Томоэ почувствовала, что краснеет, она долго молчала, Ёсио ждал ответа, ни слова не говоря. Наконец, она решилась и дала ответ.

Томоэ вошла в комнату, которую она делала с Кэнсином. За ней шагал слуга со здоровенным коробом в руках. Короб этот испускал ароматы разнообразных трав. Кэнсин оглянулся на них, в руках он держал влажную тряпицу, по лицу его снова текла кровь. Сказывалась прошлая ночь.

— Оро[39]? — удивился Кэнсин.

— Я всё объясню тебе после, Кэнсин, — заявила Томоэ. — Времени на объяснения нет.

Тон её не давал юноше никаких вариантов и возможности возразить. Он последовал за Томоэ, бросив окровавленную тряпицу в плошку с водой, стоявшую перед ним на подоконнике.

Слуги проводили их до выхода из дома Чоушу Ёсио. Кэнсин взгромоздил на спину пахучий короб и они зашагали прочь из Химэндзи. За спиной Томоэ несла длинный свёрток, где прятались катана и вакидзаси юного хитокири.

— Так что, всё же, происходит? — поинтересовался Кэнсин.

— Мы уходим из столицы, — ответила Томоэ, — и поселимся в провинции Тори, в доме, снятом на деньги Ёсио-доно. Мы станем жить как торговец лекарственными травами и его жена, чтобы не вызывало подозрения то, что у нас постоянно водятся деньги.

— Как муж и жена? — непонимающим тоном повторил Кэнсин. — Это приказ Ёсио-доно?

— Да, — не колеблясь ответила Томоэ и Кэнсин понял, что если она и говорит правду, то определённо не всю.

Молодой самурай не придал этому особенного значения.

— У тебя есть онна-тёгата? — спросил он, чтобы как-то продолжить разговор.

— Конечно же, — улыбнулась Томоэ, — как бы, по-твоему, я приехала в столицу.

Я проводил глазами Кэнсина с Томоэ, идущих по улице, и двинулся в противоположную им сторону. Мой путь лежал не в Тори, где станут жить «торговец лекарственными растениями и его молодая жена», а в соседнюю провинцию — Ога, где я должен был попутно со слежкой за Кэнсином вербовать новых людей, взамен погибших в битве дома у госпожи Масако. Нелёгкая задача, не смотря на то, что дом, купленный Ёсио через несколько подставных лиц, где станут жить Кэнсин с Томоэ, находился на самой границе провинций. Но ничего не попишешь, нас и так не слишком много, а теперь, с потерей клана Цурихара (даймё его и почти всех самураев вынудили покончить с собой) и многих наёмников, погибших в доме госпожи Масако, осталось просто катастрофически мало.