Читаем Религия и этика в изречениях и цитатах. Справочник полностью

Парнас: Антология античной лирики. — М., 1980, с. 54


ФЕОДОР КУЗЬМИЧ, старец

(1784?–1864), сибирский отшельник, по легенде — ушедший от мира император Александр I; в 1981 г. причислен к лику сибирских местночтимых святых


18 Православная вера есть великий корабль, который плывет в море; все же секты — это маленькие лодочки, которые привязались к кораблю как на веревке, потому только держатся и не тонут.

Приведено в «Житии святого праведного Феодора Томского». ЖМП, 2002, № 7, с. 36.

Это высказывание приводится также со ссылкой на Серафима Саровского и, вероятно, восходит к приписываемым ему словам: «Жизнь наша есть море, св. Православная Церковь наша — корабль, а кормчий — сам Спаситель <…>. Куда же стремишься ты [старообрядец] со своим ботиком <…>?» Серафим (Чичагов). Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря. — Без места изд., 1991, с. 344 (гл. 14).


ФИЛАРЕТ (ДРОЗДОВ)

(1782–1867), московский митрополит с 1825 г. См. также «Катехизис Православной Церкви» (К-38–39).


19 Лучше сидя думать о Боге, чем стоя — о ногах.

По рассказу В. С. Арсеньева, его теща, княгиня Долгорукова, «находясь в преклонных летах, сокрушенно заявила Митрополиту Филарету, что не может уже стоять на ногах во время литургии и поневоле должна садиться. „Лучше, княгиня, — отвечал Святитель, — сидя думать о Боге, чем стоя — о ногах“». Мартьянов П. К. Дела и люди века. — СПб., 1896, т. 3, с. 304.


ФИЛИПП II ГАБСБУРГ

(Felipe II, 1527–1598), король Испании с 1556 г.


20 * Я принес бы дрова, чтобы сжечь своего собственного сына, окажись он еретиком.

8 окт. 1559 г. в Вальядолиде состоялось первое аутодафе, на котором присутствовал король. Один из осужденных, молодой дворянин, воскликнул: «Как вы можете глядеть на это и позволяете меня сжечь?» Филипп ответил: «Я принес бы дрова, чтобы сжечь своего собственного сына, будь он столь порочен, как ты». Motley J. L. The Rise of the Dutch Republic, 1555–59. — London, 1855–1859; цит. по: gutenberg.org/dirs/etext04/jm04v10.txt.

Это высказывание приписывалось также кардиналу Джанпьетро Караффа (1476–1559), будущему папе Павлу IV. Лортц Й. История Церкви… — М., 2000, т. 2, с. 199.


ФИЛОЛАЙ Кротонский

(V в. до н. э.), древнегреческий философ-пифагореец


21 Душа сопряжена с телом и похоронена в нем, как в могиле.

«О природе», фрагмент (Климент Александрийский, «Строматы», III, 17)

Фрагменты…, 1: 443

У Платона: «Я слышал от одного мудрого человека, что теперь мы мертвы, и что тело — наша могила» («Горгий», 493a). В одном из фрагментов Эмпедокла (ок. 492 — ок. 432 до н. э.) «объемлющее душу тело» называется «закрывающим смертных землей», т. е. могилой. Платон, 1:327, 1:575.


ФИЛОН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ

(ок. 25 до н. э. — ок. 50 н. э.), иудейско-эллинистический религиозный философ, комментатор Библии


22 Человек <…> есть великолепный отпечаток великолепного образа, изваянного по образу идеального Первообраза.

«Об особых законах», III, 83

Киприан (Керн). Антропология святителя Григория Паламы. — М., 1996, с. 100


23 Трезвое опьянение.

Понятие, введенное в религиозно-мистическом смысле в трактатах Филона «О созерцательной жизни», «Об опьянении» и др. В латинской форме («sobria ebrietas») — у Амвросия Медиоланского, затем у Августина («Исповедь», 5, 13; «Проповеди», 34, 2). lyrik-und-lied.de/ll.pl?kat=typ.show.poem.eb&ds=366&id=740&eb=740&add=erles.

-> «человек, пьяный Богом» (Н-73).


ФИЛОФЕЙ

(? — ок. 1542), старец и игумен Псковского Елеазаровского монастыря


24…Вся христианская царства <…> снидошася во едино царство нашего государя <…>. Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти. // Все христианские царства <…> сошлись в едином царстве нашего государя <…>: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быть.

«Послание Мисюрю Мунехину на звездочетцев» («Послание о неблагоприятных днях и часах») (ок. 1523; опубл. в 1846 г.)

Памятники литературы Древней Руси. Конец ХV — первая половина ХVI века. — М., 1984, с. 452, 453

Отсюда в 1560-е гг.: «…Москва, яко вторый Киев <…> и третий новый великий Рим». Казанская история. — М.; Л., 1954, с. 57.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее