Ренар Холл

Больше в книге ничего не говорилось, но и этого было достаточно, чтобы сделать три вывода. Первый — в замке точно водятся привидения. Я в страхе поежилась и забралась в кресло с ногами, на всякий случай обернувшись и убедившись, что никаких духов в комнате нет. Второй — в Ренар Холле был убит некромант и я следующая королева державы, если его убил не господин Ренар. Точнее — ее. Он убил женщину, ведь смех у духа был явно женским. И третье — этот дух ищет новый сосуд. Не по этой ли причине она пыталась меня убить? И не от этого ли защитил меня Гессен?

Я выглянула в окно. Небо надело черный бархат, застегнувшись на жемчужные пуговички звезд, и щеголяло лунной брошью, источавшей магический свет. На лунной тропинке в ленивом танце кружились снежинки, то гоняясь друг за другом, то зависая на одном месте, то стремясь обратно в небо, но неизменно падая на землю. Так и человеческая жизнь. Все мы к чему-то стремимся, за что-то боремся, стараемся взобраться выше, стать лучше, выглядеть красивей, а в итоге, рано или поздно, все ляжем на землю. Только если снежинка украсит своей красотой мир, то что останется после нас — зависит от дел, что мы творим. Верно говорила патронесса Даберпул — следует опасаться господина Ренара. Дела, что он творил, явно не добрые…

Я сменила наряд на ночное платье и забралась в постель, но сон не шел. В каждом шорохе чудилась поступь монстра, в каждой тени — пляска черного духа, в каждом звуке — зов темной богини из подземелья. А мне туда совсем не хотелось. Не в силах больше томиться в собственных страхах, я поднялась и решила наведаться на кухню. Наверняка Рамила еще суетится или тетушка выполняет какие-нибудь поручения. Мне требовалось видеть хоть кого-нибудь… живого. Именно поэтому вид сотканных из снега элементалей, о которых я совершенно забыла, напугал до дрожи. Но, вместо крика, я выставила вперед себя руки и, под моими теплыми светящимися ладонями два снежных человека превратились в лужи… Я с ужасом взирала на творение рук своих, но вспомнив, что элементали не имеют души и движимы исключительно магией, немного успокоилась.

Сумрак коридора ничуть не прогнал страх, напротив — лишь увеличил его. Я в нерешительности замерла, разрываясь между желанием пойти на кухню, вернуться в комнату или вломиться в покои эрцгерцога. Не от того, что питаю к нему особые чувства, а от того, что они ближе всего. Взгляд скользнул по белоснежной резной двери и замер на густом черном дыме, сочившемся из-под нее. Не сразу поняла, что дым имел не магическое, а вполне осязаемое воплощение. Почувствовался запах гари, а, когда прильнула ухом к двери — звук пожираемой огнем мебели. Дернула за ручку — заперто.

— Господин, — закричала я, и с силой постучала в двери. — Господин, откройте.

Запах гари усиливался. Дым медленно поднимался кверху, заполняя и без того плохо освещенный коридор пеленой тумана. Я отчаянно ломилась в дверь, изодрав кулаки в кровь, но никто не открывал. А что, если он задохнулся? Что мне тогда делать? Как и кому доказать свою невиновность? Да богиня с ней, с невиновностью, что мне делать без него?

— Господин, — взревела, ударяясь со всей силы плечом, не желая принимать тщетность такого сражения.

— Отойдите, — подоспел Джаспер и, применив магию холода, в один миг заморозил дверь, а потом разбил ее на мелкие осколки. Из соседних дверей, наспех накинув халаты, высыпало семейство Ламони.

— Что происходит? — взвизгнула герцогиня, но ее вопрос повис в воздухе.

Я надеялась, что господин Ренар кинется спасти дядюшку, но не тут то было. Мужчина отшатнулся от огня, прикрывая лицо и внутрь не спешил.

— Помогите же ему, — слезы текли по щекам, а сбежавшиеся слуги и племянник господина беспомощно смотрели, как на кровати, объятой огнем, не приходя в себя, погибает их хозяин. — Да что ж вы за слуги такие?

Не думая о последствиях, просто прикрыв нос рукавом ночного платья, я бросилась в объятия пламени.

— Лайнэ, нет.

В следующий миг кроме хруста горящей кровати и пыхтения пламени не было ничего…

По крайней мере, моя смерть будет такой же достойной, как и смерть батюшки. По крайней мере, я не сдамся без боя и буду бороться за того, кого полюбила всем сердцем.

Пламя обступило плотным кольцом, точно живое, не позволяя подойти к господину Ренару, недвижимо лежавшему на кровати. Огонь перекинулся на подол платья, больно кусал за ноги, а глаза раздирало от боли из-за въедавшейся в них копоти. Я уже не разбирала, куда иду и понимала, что спасти его высочество не получится, как вдруг все исчезло, и перед глазами всплыли картины воспоминаний, которых никогда не было.

Мы с батюшкой в странной комнате, в полированных янтарных стенах которой можно разглядеть собственное отражение.

— Лайнэ, присядь и послушай меня очень внимательно.

— Вам обязательно уезжать, папенька? У меня дурное предчувствие…

— И оно тебя не обманывает, дорогая. Скорее всего, из этой поездки мне не вернуться живым.

Сердце облилось кровью. Это день, когда батюшка уехал от нас и уехал, как оказалось, навсегда.