Репрессированный ещё до зачатия

– Если вы не можете выбрать выигрышный билет, то вот вам в наказание… Мы уже почти полгода вместе, а дневник молодожёнов про тебя и про меня всё толком не ведём. Начни всерьёз… Смотри по вечерам свои теле «Юркины рассветы» и записывай, что произошло за день интересного в семье. Работай! Совмещай приятное с бесполезным! Только меньше дави на клавиши. Ты девушка. У тебя сила не должна быть лошадкина. Так что, Галина Васильевна, Родина в моём лице поручает вам вести машинописный дневник.

– Привет! Оправдаем ваше доверие, товарищ мужчина. Начинаю с завтрашнего дня.

20 октября 1976. Среда.

Дрожжи

Приезжаю домой, говорю мужу:

– Корми меня немедленно. Иначе я тебя проглочу.

Т. бросился спасаться, т. е. печь блины. Тут выяснилось, что он поставил подходить дрожжи на пироги. В подогретое молоко вылил дрожжи. Молоко свернулось. Значит, оно кислое?

– Можно в такое молоко сыпать муку? – спросил он.

– Милый мой, спроси что-нибудь полегче.

– Ну ты же хозяйка! Должна чувствовать женским чутьём.

– Если б я когда-нибудь видела, как их пекут, я бы, наверное, знала.

Я уронила в это молоко маленькую ложку. Она утонула.

– Она занимается подводным плаванием, – уточнила я и спросила:

– А можно мне одно яйцо сварить?

– Бери без спросу.

– Не могу без спроса у хозяина. Кто возьмёт без спросу, тот останется без носу. Не ты ли говорил?

Он молча сварил мне два яйца. Но и тех оказалось мало. У нас в магазине яйца мелкие, голубиные. Куры перестали добросовестно нестись. Занеслись голуби.

Мы замесили снова тесто и легли смотреть «Юркины рассветы».

Попутно я ем «Алёнку». Вчера мой расщедрился. Купил в универсаме. Все брали бутылки. А мой… Прекрасный муж. Самый лучший во всех трёх ближайших околотках.

Я малость вздремнула.

К одиннадцати чуть подошло тесто.

Он замешивал и раскатывал тесто, упорно игнорируя свою жену, притом молодую. Я резала яблоки, готовила начинку. Дай Бог, чтобы он всегда оставался настоящим мужчинчиком!

Пироги испекли в полночь.

Т. так старался, схватился за горячий поднос и обжёг обе руки. Сунул их в мазь Конькова, мы держим её строго на кухне.

Т. сказал:

– Что ж не жечь, раз мазь пропадает?

Я перевязала ему два пальца и скормила ему из своих рук полпирога.

21 октября 1976. Четверг.

Платок

Проснулись. Т. спрашивает:

– Крутиться будем?

Если бы я изъявила желание, он бы преданно поскакал быстрее молодого жеребца на кухню ставить мне бигудёшки. Но я ответила отрицательно:

– А ну их.

Он сварил мне на свой страх и риск, не глядя на часы, четыре яйца в авоськах, т. е. в мешочках.

Я сделала всё от меня зависящее. Проглотила. Даже не заставляя себя упрашивать.

Сегодня у нас на «Агатике» получка.

Я взяла оренбургский пуховый платок. Три года назад Т. был в Оренбурге, собирал статью для журнала о платошницах, шутя попросил прислать один. А ему всерьёз прислали за семьдесят рэ.