Репрессированный ещё до зачатия

Она показала рукой на слегка выпиравший вперёд мой кузовок,[165] веля как-то убрать его, и я без слов подтягиваю свою копилку к спине. Распрямляюсь.

– Во-о! Сразу стал выше, стройней мой мужчинчик!

Она уходит.

От двери показывает пальчик. Не балуй тут!

Я отвечаю:

– Ну, с Богом, – и иду делать двадцать приседаний.

Потом задираю ноги на диване, перегибаюсь у батареи через стул десять раз – всё по её спецуказанию, всё для выработки приличной осанки. Затем принимаю холодный душ, растираюсь и для закрепления успеха закалки протираю влажной тряпкой пол в комнате и на кухне.

Это я делаю всегда.

Моя Радушка отпрашивалась на какой часок.

Уже 15.00. А её нет как нет. Хоть на стенку лезь!

На стенку я пока всё же не лезу. Как-то, знаете, лень, да и белили недавно. Жалко стенку. Причина уважительная вполне.

Временами тянет рвать и метать. Но рвать нечего, а метать тем более. А так во всем остальном я остаюсь ископаемым ревнивцем: кусок в горло не лезет; он, правда, может, и полез бы, да его нету; договорились, что придёт она, вместе сходим за пельменями и сделаем этот самый кусок, но нет её, нет куска – без неё руки опускаются.

Интересно, как им там тянется резина?

Долгохонько таки тянут…

Думаю, не придёт вот через час – прямой путь в прорубь. Правда, не на предмет утонутия, при своей худобе затонуть я не могу, а на предмет искупнуться на манер моржа. Я-то ведь закаляюсь по утрам под душем.

Пятнадцать двадцать.

Звонок.

Приоткрываю дверь – она.

– У нас таких нету! Сгинь! – и подул ей в лицо. – Наши просились на час. А уже вон сколько!

– Чуть остановку не проехала.

– Водку пьянствовали? Или влюбилась на конференции?

– Было б в кого. А чем вы тут без нас занимаетесь?

– Пишем на вас доносы Господу Богу.

За такое заявление она потрепала меня за шиворот.

Я товарищ стойкий, перенёс спокойно это шатание.

У неё холодные руки.

– Товарисчи господа! У молодой гражданочки холодные руки! Это дурной знак.

– Из-за тебя с такого кино ушла! «Собака Клякса, скрипка…» и ещё там кто-то.

– Пиши оправдание, как всё это было.

– Хочу есть. Надо заморить червячка.

– Заморить ты можешь себя. А червячка надо кормить регулярно. По-настоящему… Матинка! А ты чего это так сегодня разрядилась?

– Я ж на конференции была!

– Ну это же не смотрины с раздеванием и с пляской с ножом в зубах!

– Видишь… Я к двенадцати, к твоему приходу, побрился и целых три часа зря сидел бритый! Диктуйте всё, мадам, по порядку. Только честно.

– Народу было видимо-невидимо!

– Только ты не кричи.

– Более четырехсот чек. У братуни Сани преподаватель физкультуры говорил не человек, а чек. Сокращённо… Разделась, правда, не догола, ну и пошла в клуб. Отметилась… У меня мандат № 31. А было всего 440. Вперёдсмотрящий мандат. Вот… Более двух часов выступали всякие типы, отчитывались за натворившее. Все шпарили по бумажке до того нудно! Я пыталась слушать. Из этого ничего не вышло. Пришлось играть в слова… Позор! Такое богатое предприятие! А дали по карандашику в одну копейку и по стрёмненькому блокнотцу за восемь коп… Единственное, кого я слушала от начала до конца, – одного дядечку из перовского Белого дома. Очень хорошо говорил. Без бумажки. Оказывается, у нас и у США примерно одинаково производят сырья. А продукции мы на треть производим меньше. Вот!

– Радушка! Вы не тому аплодируете! Вы помните мой вечный наказ? Где ни будь, записывай необычные слова, выражения. Что записала?

– Только одно предложение «Тыкаем одним электрическим щупом». Больше ничего интересного. В перерыв нам крутили интересные мультфильмички. В основном маде ин оттуда… О! Чуть не забыла. Я сидела справа у окна, у прохода и во время конференции зал снимали. Вышла на перерыв – фотографии уже на стенде. И самое интересное – на самой большой фотографии я самым крупным планом! Так хорошо получилась! Я сидела, сунув руки под мышки, и сделала умную мордочку. Слушала! Ишь, как! О! Взглянула – я сижу первая, за мной все остальные. Мутьфильм показывали – собаками зайчиков ловили. Я хотела убежать в перерыв – мне не дали пальто.

Мы выкатились гулять.

И прогулка наша жила до первого гастронома.

– Хочу пельмешек! – сказала Галинка.

Мы взяли мяса для пельменей.

Она спокойна. Зато неспокоен я:

– У нас муки – мне нечем глаза запорошить!

И мы берём муки, сахару, молока.

– Ты у меня всё помнишь! – удивилась Галина. – Ты память-машина. Куда мы идём?

– Закудакала… Человек я суеверный и дела не будет. Давай договоримся: куда слово ругательное для тебя. Говори: далеко? в каком направлении идём?

Я нёс на почту сдать свои пословицы «Просвещению».

Приходим – закрыта почта с пяти.

– Убеждайся, закудыкала дорогу!

Нужна капуста.

Забегаем в магазин.

– Ох! – морщит Галинка нос. – У капусты мороженый вид. Прямо солёная. Нет, не берём. Перекукуем… Айдайки быстрей к пельмешкам!.. А кто мне пельмешки поможет делать?

– Если не я, то кто же?

Галина замесила тесто, я лук-чеснок порезал, смешал с мясом. Она быстренько порезала тесто на кусочки – я раскатываю.

В «Мире животных» Песков распелся про крокодилов.

Показывают, как выводятся они из яиц.