Репрессированный ещё до зачатия

Один высунул из яйца голову. Уже с зубами!

– Давай, – говорит Галинка, – выведем крокодильчика и он будет у нас жить сто лет.

– Тебе что, – хмыкнул я, – одного Крокодила Крокодилыча мало?

– Мало. Один крокодил не крокодил!

– Ну что ты кусаешь? Была мысль. А ты перекусила жилу, и мысль утекла. Налицо утечка мыслей!

– И мозги текут, и твои не пишут, и ничего не шлют…

– А мы когда им последнее письмо кинули? Не с месяц ли назад? Дата!

– Сегодня вообще хорошая дата.

– Ну, поешь пельменей по случаю полугодового союза… Гриша без женщин озверел. Они ему изменяли, когда он совсем верил, и в сорок один год он им больше не верит. Женщина нужна мужчине для умягчения и очеловечивания его нравов. Да Гриша уже засох. На корню.

– Ни один пельмешек не разварился. Фирма! Посмотрел бы, что другие жёны мужьям готовят!

– Что?

– Я помню, когда Коренная с матерью ругалась, так они с мужем придут с работы, поедят из банки солянку и всё.

– Я б за такое по одному месту дал.

– Капка до тридцати лет дожила, а картошку не пожарит. Когда я сказала, что милому пироги пекла, – все на меня из-под руки поглядели. Они те пироги лишь в кино видали!

– Пища – забота о человеке. Это любовь к нему. А без пищи и прыгать не станешь. Тот-то все они без мужей.

– Охушки! Жарко!

– Молока тебе или чаю?

– Не знаю… Мать бы сказала, ремня ты хочешь… Бывало, слоняюсь по дому, говорю, ну, ма, чего-то хочется. «Возьми поешь». Съела. «Ещё б чего». – «Ремня ты хочешь!». Ты не убежишь, если я буду хорошо готовить?

– Не убегу. Ты меня закормишь, и я не смогу убежать. Я тебе говорил. Америкосы проводили конкурс, как уберечь мужа при жене. Премию получило предложение одной дворничихи: «Муж – это такая свинья, которую надо просто хорошо кормить, и она никогда никуда не денется». Это не про меня. На голодный желудок какие эмоции?

– Если в доме пельмени – это какой-то ебилей. Сегодня – полугодовой. Мяу-мяу! Как быстро пролетели шесть месяцев. Не заметила даже! Кажется, только вчера я первый раз явилась к тебе в гости в холостяцкое дупло… Помню, пришла сюда, и мне очень понравилось, как везде всё чистенько, уютненько. Больше всего понравились полы. Такие красивые! Как бы прозрачные! И прекрасные голубые шторы во всю стену. Красота! И не скажешь, что живёт один мужчина. Только впоследствии я убедилась, что у моего мурика всё может быть в ажуре, что он самый чудесный мужчинчик изо всех мужей, виденных мною когда-либо. Вот я заявляю это со всей ответственностью и преданностью твоим идеалам.

В двадцать три Рой Кларк дал кранты-шоу, и вместо него подкинули концерт семьи Доули.

Галинка уже дремала.

Я призывал её послушать семью. Она роняла беззвучное короткое да и спала как без задних, так и без передних ног.

23 октября 1976. Суббота.

Пельмени

Мне такое снилось… Такое снилось… Вроде мама отказалась от меня… Ты выиграл тыщу в лотерею.

Я встрепенулся:

– Скорей говори, птичка, где получать. В сбербанке «Сон»?

– Поели вчера и сразу легли… А ели не воду. Пельмени! Ох! Хорошо ж сказал дядько Блинов:

«Готов упасть я на колени
Пред тем, кто выдумал пельмени!»

Пельмешки – еда толстая. Тот-то и снится Бог подай что… Капа говорит, спроси своего, пускай скажет как мужчина. Был у неё торгашик с кремовой «Волгой». Престрашнючий. Жадный до чёртиков! Ни копейки на неё не положил. Пять лет катались на каруселях. Потом он нашёл другую. Капа написала ему нелестное письмецо, и он стал её преследовать. До ссоры! «Иду домой. Из-за кустов у дома вылазит. Зашла в комиссуху на два часа – сидел ждал в «Волге»! Закатил допрос – что делала? Ничего у нас не выходит. Зачем же преследовать? Что твой скажет?»

– Он устал от неё. Выжал этот лимон и хочет, чтоб другому не достался. Тоскливый бобик на сене. Сам не ам и другому не дам! Если за пять лет не женился, так теперь тем паче. Да он на «Волге» пчёлок роями будет возить!

– У неё теперь военный. Разведёныш. Была у него фрикаделька по лимиту. Хотела устроить налёт на окоп с его миллионами. Но генерал – в просторечии старший лейтенант – сдрейфил и приземлился у наивной Капуси. На третий вечер заявил торжественно и слегка безответственно: «Ты мне нравишься. Я на тебе женюсь». – «Ты ж меня знаешь только три дня». – «Но не три же минуты». Находчивый.

– Вот и пускай берёт Капа курс на доблестные вооруженные силы СССР. Скоро прозвучит команда «Нал-л-л-ле-е-е-е-ев-в-ву-у-у-у-у-у-у!!!! Равнение на перовский загс! Шагом арш!» С этой Капусей генералу верный капут…

– Жена у него была страшна, как три войны, и все мировые… Не убирай голову… Положи снова мне на плечо. Мне так нравится.

Я возвращаю свою голову на прежнее место и скромно предупреждаю:

– Мне жаль тебя. Во мне слишком много песка. Я могу тебя засыпать, как в Сахаре.

Мы делаем гимнастику.

Галинка:

– Я сделала тебя молоденьким. А была б у тебя старушня ровесница, был бы ты брюзга!

– Конечно! За твоё бесстрашное замужество я награждаю тебя личным орденом «За мужество»! Вот так… Спасибо, моя девочка за всё. Дай Бог, чего тебе хочется!