Репутация плохой девочки

– Продолжай, – хрипло говорит Эван. – Расскажи мне о Чарльстоне. В какие неприятности ты вляпалась?

– Ты будешь разочарован. – Прошедший год тянулся очень долго и ничем не отличился, но так и было задумано. Полная социальная детоксикация. – В конечном счете и рассказывать особо нечего. Я устроилась на работу в контору по продаже недвижимости. Секретарь, помощник, всякое такое, если можешь в это поверить.

– Адское, наверное, было собеседование при приеме на работу.

Волна набегает на нас сбоку и отбрасывает к берегу. Эван ставит меня на ноги, но продолжает держать своими сильными руками за бедра.

– Почему это?

Его глаза сверкают в лунном свете.

– Ну, я полагаю, учитывая соответствующий опыт, ты припомнила поместья Голденрод.

Одно название этого места пробуждает воспоминания о всевозможных пакостях. Несколько лет назад поместья Голденрод представляли собой жилой комплекс к югу от Авалон-Бэй, который, впрочем, до сих пор не могут достроить. Еще одно закрытое сообщество для людей, у которых больше денег, чем вкуса, со всеми этими вычурными особняками, буквально сидящими друг на друге. Но когда налетел ураган и снес половину города, строительство остановилось, поскольку каждая компания бросилась выполнять все реставрационные работы, какие только возможно. Эти поместья были заброшены на несколько месяцев, и такие подростки, как мы, свободно бродили по пустым открытым домам.

– Это было хорошее лето, – признаю я. Одно из наших самых теплых воспоминаний.

– Вечеринка у пустого бассейна.

– О черт, да! Где-то пятьдесят человек втиснулись в огромную бетонную яму.

– Потом подбежал Билли и заорал, что сейчас нагрянут копы.

Ночь, о которой идет речь, проносится у меня в голове. Я помню, с какими безумными глазами примчался мой брат, как мы выключили музыку и фонарики. Все мы, задержав дыхание, притаились в темноте.

– И ты решил стать героем, – говорю я, скорее забавляясь, чем обвиняя. – Вылез из бассейна и перебежал улицу.

– Тебе необязательно было следовать за мной.

– Ну да. – Я покачиваюсь вместе с течением, от чего пальцы ног скользят по песку, пока сила прилива толкает и тянет меня за собой. – Я ведь не могла позволить тебе одному сесть за решетку.

Воспоминания одно за другим продолжают мелькать перед моим мысленным взором. Мы с Эваном забрались на крышу дома через дорогу, наблюдая за приближением машин, как их красные и синие огни становятся ярче на фоне стен недостроенных домов. Их было по меньшей мере полдюжины. Затем, надеясь отвлечь копов от наших друзей, мы начали размахивать фонариками и кричать на полицейских, чтобы обратить их внимание на себя. Мы прыгали с крыши, стучали по тротуару и носились по домам, убегая от копов, и в конце концов сумели улизнуть от них в лесу.

Боже, вместе мы были непобедимы. Неприкасаемы. С Эваном мне ни минуты в жизни не было скучно. Мы оба постоянно подпитывались кайфом, ожидали следующей порции адреналина, когда переступали границы собственных возможностей, навлекая на себя кучу неприятностей.

– У тебя там был парень? – внезапно спрашивает он. – В Чарльстоне?

– А что, если и так?

На самом деле не было. Просто череда невпечатляющих свиданий и недолгих отношений, которые в основном помогали скоротать время. Тяжело сравнивать каждого парня с тем, от которого сбежала.

– Ничего, – он пожимает плечами.

– Просто поболтал бы с ним, да? Обычный разговор.

Эван ухмыляется.

– Что-то типа того.

Я ничего не могу поделать с тем, как его ревность возбуждает меня. Знаю, это глупо и мелочно, но так мы в своем фирменном безумном стиле показываем, что нам не все равно.

– А как насчет тебя? Были девушки?

– Парочка.

Я хмурюсь из-за его неопределенного тона. Чувствую, как когти пытаются вырваться наружу, поэтому заставляю себя убрать их. Заставляю себя не представлять Эвана с другой женщиной. Как его губы целуют не мои губы, а руки исследуют чужое тело.

Однако терплю неудачу. Голову заполняют непрошеные образы, из горла рвется низкое рычание.

Эван издевательски смеется.

– Просто хочешь поболтать с ними, да? – повторяет он за мной. – Обычный разговор.

– Нет. Хочу сжечь к чертям собачьим их дома за то, что трогали тебя.

– Проклятье, Фред, вечно ты стремишься к поджогам.

Я издаю смешок.

– Что тут скажешь? Горяча, как костер.

– Что верно, то верно. – Его руки скользят вверх по моему животу, чтобы обхватить обнаженную грудь. Он сжимает ее, подмигивая мне.

Я вздрагиваю, когда кончики его пальцев начинают медленно обводить мои набухающие соски. Эван замечает реакцию, и его губы трогает слабая улыбка. Он так чертовски сексуален, что это почти несправедливо. Мой взгляд скользит от его точеного подбородка к рельефным мышцам обнаженной груди. По его мускулистым рукам. Плоскому животу. Этим большим мозолистым ладоням, которые только что прижимали меня к земле, в то время как его голодный рот пировал у меня между ног.

– Ты меня убиваешь, Джен, – рычит Эван, видя выражение на моем лице. Его пальцы впиваются в мою плоть. – Не делай этого, если не планируешь продолжать.

– Не делать чего?