Репутация плохой девочки

Промокший насквозь, я отжимаю футболку, стоя у ограждения набережной, пока на другом конце пристани начинается вручение трофеев.

– Чувак, – выдавливает он между смешками. – Мы с треском провалились.

– Неправда, – протестую я. – Был кульминационный момент, когда нам удалось выровнять лодку и не перевернуться полностью.

Он все еще от души хохочет, когда мы направляемся к толпе, собравшейся вокруг площадки, болеющей за победителей и вежливо поздравляющей всех, кто занял призовые места. Я просто рад, что нам не впаяли счет за спасение лодки со дна залива.

Как оказалось, я ни хрена не умею ходить под парусом. На самом деле это трудно. До черта канатов, шкивов и лебедок. Кто, мать вашу, знал об этом? Я думал, нужно просто поднять парус и порулить, но, очевидно, есть такая вещь, как превышение скорости, и по какой-то глупой причине нужно поворачивать влево, чтобы пойти направо. Почти в ту же секунду, как выстрелила стартовая пушка, мы сбились с дистанции и спустились в самый конец списка после того, как перевернули лодку и чуть не свалились в воду.

Но Райли по-прежнему посмеивается, пребывая в полном восторге от этого испытания. Думаю, в основном из-за моих страданий, но это нормально. Парень отлично провел время, в чем, черт возьми, и был весь смысл с самого начала.

– А вот и мой мальчик. – Его тетя Лиз, миниатюрная молодая женщина с красивыми карими глазами и длинными волосами, собранными в низкий хвост, находит нас среди зрителей и обнимает племянника. – Повеселился?

– Это было потрясающе, – тараторит Райли. – На миг я подумал, что нам конец.

– О, – восклицает она, скрывая свою тревогу за смехом. – Что ж, я рада, что вы оба выжили.

– Не волнуйтесь. Плаваю я гораздо лучше, чем хожу под парусом. Я бы не позволил вашему пареньку утонуть. – Я говорю это, конечно, стоя без футболки, со спиной, полностью украшенной татуировками. Леди, вероятно, в ужасе от того, что я больше похож на наркодилера Райли, чем на парня, с которого можно брать пример.

– Можно мне немного денег на хот-дог? – просит Райли. – Я умираю с голоду.

Со снисходительной улыбкой тетя Райли вручает ему пару баксов и отсылает прочь.

– Поверьте, – заверяю ее, теперь уже не на шутку обеспокоенный тем, что подвергание жизни ребенка смертельной опасности может плохо отразиться на моем участии в программе, – ему не угрожала никакая опасность. Просто небольшое приключение.

Лиз отмахивается от моего беспокойства.

– Я не волнуюсь. Ему уже давно не было так весело.

Вспоминаю Райли, которого встретил в тот первый день: как он, застенчивый, тихий подросток, первые пару часов смотрел под ноги и что-то бормотал себе под нос. Но только что он выкрикивал мне команды и отпускал язвительные замечания по поводу моих навыков мореходного мастерства. Не знаю, это ли имелось в виду программой, но я бы назвал сегодняшний день явным прогрессом. По крайней мере, в наших отношениях.

– Он классный парень. Кто знает, вдруг он научит меня ходить под парусом и мы сможем еще раз попробовать в следующем году.

Я сам удивляюсь, едва до меня доходит сказанное. Мне не приходилось особо задумываться о том, как долго продлится наше соглашение. Но теперь, поразмыслив, я не могу представить, что через год мы с Райли не станем приятелями.

– Знаешь, мне кажется, ты это серьезно. – Лиз изучает меня, и я не могу не задаться вопросом, что она видит. – Я очень ценю все, что ты для него сделал. Само собой, прошла всего пара недель, но ты начинаешь много значить для Райли. Ты хорошо на него влияешь.

– Ага, что ж… – Я надеваю солнцезащитные очки и предпринимаю еще одну попытку отжать мокрую футболку. – Он не полный придурок, так что…

Она смеется. Я никогда не умел принимать комплименты. То, что я прослыл законченным неудачником, редко дает повод для похвалы, поэтому, наверное, можно сказать, что и практики у меня в этом было мало. И все же каким-то образом этот паренек оказался тем немногим, что я сделал правильно. Я видел его несколько раз в неделю и, несмотря ни на что, еще с ним не облажался.

– Мне нужно отвезти его домой, а то уже пора на работу, – говорит тетя Райли. – Но я была бы рада, если бы как-нибудь ты вечером заглянул на ужин. Только для нас троих. Может, на следующей неделе?

В мыслях возникает мимолетное представление о том, что случилось бы в какой-нибудь параллельной вселенной, если бы Лиз увлеклась мною. Но тут я заглядываю ей через плечо и замечаю черные волосы и длинные загорелые ноги, и вселенная – наша вселенная – напоминает, что в этом смысле для меня существует только одна женщина.

Джен с важным видом прогуливается по набережной в каком-то девчачьем белом платье, от которого у меня закипает кровь, потому что она старается изо всех сил, пытается произвести впечатление на этого придурка, хочет выглядеть достойно, приглушая свои самые яркие качества, чтобы соответствовать ему. Джен сглаживает острые углы, которые делают ее собой – настоящей, сильной, опасной и ни на кого не похожей. А этого я не потерплю.