Решение об интервенции. Советско-американские отношения, 1918–1920

Пока происходили описываемые события, сотрудники посольств продолжали жить в своих спецвагонах (за исключением британцев, по воле случая перебравшихся в плавучий дом, предоставленный консулом). Из окон поезда американцы могли смотреть через широкую реку на далекие очертания Архангельска, где ровно через неделю должны были высадиться войска союзников. Наконец, в предрассветные часы ночи с субботы на воскресенье было получено разрешение и приняты меры к тому, чтобы они отплыли сразу на двух российских судах в сопровождении советского вооруженного траулера. Нотка комедии в драму добавилась в последний момент сбитыми с толку членами Британской экономической миссии доброй воли. Доверчиво отправленные каким-то ничего не подозревающим правительственным чиновником в разгар российского хаоса, они добрались до самой Москвы, прежде чем сообразили, в каком осином гнезде оказались. Они вышли из пассажирского поезда, только что прибывшего из внутренних районов страны, и, промчавшись по причалу, запрыгнули на борт вместе с остальными, испытывая бесконечное облегчение от того, что сбежали из фантастического мира, благосклонность которого, как предполагалось, сами культивировали. В четыре часа утра суда отдали швартовы и направились вниз по дельте, взяв курс на Кандалакшу (ныне, разумеется, удерживаемую англичанами) на западном берегу Белого моря.

Путешествие продолжалось весь следующий день. В ту ночь Фрэнсис некоторое время стоял на палубе, вглядываясь в северный горизонт. Поэзия никогда не была его склонностью, и теперь он был далек от того периода жизни, когда природная красота задевает романтические струны в человеческой душе. Но даже он не мог оставаться равнодушным к великолепию полярной ночи. Море было гладким, как стекло, а небо – безоблачным. Закат, пылавший на северном небосклоне, постепенно перемещался на восток, где с неослабевающим блеском превращался в восход нового дня.

Суматоха и насилие революционной России, постоянно окружавшие Фрэнсиса на протяжении семнадцати месяцев, остались теперь позади. Он еще не знал, что видит Россию не в последний раз, поскольку послу было суждено пройти еще одну короткую службу в удерживаемом союзниками Архангельске, прежде чем его, больного и стареющего, отвезут на «Олимпию». Но теперь он завершил свою службу под красным флагом. Перед лицом всей сложности стоящих перед ним проблем, перед лицом недостатка руководства и поддержки со стороны Вашингтона, перед лицом реальной личной опасности он выполнял свой долг, каким его видел, с упорством, верностью и мужеством. Фрэнсис мог уходить с чистой совестью.

Прошло целых пятнадцать лет, прежде чем следующий американский посол ступил на советскую землю и начался другой период прямых советско-американских отношений – менее красочных, более упорядоченных внешне, но обремененных к тому времени еще большим грузом противоречивых обязательств с обеих сторон.

Глава 20 Окончание отношений в Москве

Я слишком ясно видел, что роль заложников, первоначально предназначенная для послов, теперь будет отведена нам.

Брюс Локкарт о периоде, наступившем после отъезда послов из Вологды

Трудно представить, какую судьбу предполагали западные канцелярии для чиновников альянса, оставшихся в Москве после начала интервенции. По имеющимся записям невозможно установить, уделялось ли вообще особое внимание этому вопросу. В то время как более высокопоставленные официальные лица союзников в России (к тому времени, когда послы покинули Вологду) уже знали, что на севере что-то назревает, ни англичане, ни американцы не получили от своих правительств ни надлежащих уведомлений, ни инструкций о том, как им следует себя вести по отношению к советским властям перед лицом возникшей ситуации. Пул, по сути, не поддерживал связи со своим правительством с начала июля. Прекращение его телеграфных сообщений, очевидно, было вызвано, как и в случае с Фрэнсисом, разрывом связи между Мурманском (пунктом ретрансляции телеграфа) и Москвой. Но даже если бы Пул и связался с Госдепартаментом, сомнительно, что он получил бы какое-либо предупреждение о предполагаемом шаге союзников. Дело находилось в руках британцев, поэтому официальному Вашингтону было вовсе не обязательно знать, в какое время планируется высадка десанта.

Первые дни после отъезда послов из Вологды прошли в Москве достаточно мирно, хотя и со значительной нервозностью с обеих сторон. Все с тревогой осознавали, что вот-вот произойдет нечто такое, что окажет важное и непредсказуемое влияние на статус представителей союзников. Чичерин, стремясь не усугублять трудностей, выразил Пулу надежду, что отъезд послов не повредит отношениям. Пул и другие сотрудники консульства заверили Чичерина, что не видят причин, по которым это должно повлиять на политическую ситуацию (надеюсь, что «Известия» опубликовали оба заявления).