Решение об интервенции. Советско-американские отношения, 1918–1920

После отъезда атташе Вебстер и Хикс провели два совещания (30 и 31 марта) с тремя высокопоставленными советскими чиновниками из Иркутска: с председателем Иркутского Совета Янсоном[39], с председателем Всесибирского Совета Яковлевым[40] и с военным комендантом Иркутского округа Штренбергом[41]. Вебстер и Хикс подняли вопрос о венгерском подразделении и обратили внимание на беспокойство, которое неизбежно вызывает в кругах союзников факт вооружения пленных дезертиров. Большевистские чиновники с пониманием отнеслись к такой точке зрения, но наставали, что венгры из Омска были единственными заключенными, владеющими оружием, которые стояли на позициях интернационализма и полностью порвали со своим собственным правительством. Все трое утверждали, что это подразделение не будет использоваться в военных операциях и уж тем более не рассматривается как независимая сила. Советские чиновники обещали более не создавать подразделений подобного рода, гарантировали, что по всей Сибири будут вооружены не более 1500 военнопленных и будут рады оказать любое содействие продолжению инспекции консулами союзников.

Единственной причиной вооружения венгров, утверждали советские официальные лица, стала угроза, исходящая от Семенова. Кроме того, они умоляли Вебстера и Хикса оказать союзническое влияние на китайцев с целью убедить их взять контроль над Семеновым или, по крайней мере, вывести атамана из-под китайской защиты, чтобы возобновить движение поездов из Сибири в Маньчжурию по прямому железнодорожному маршруту. Большевики жаловались, что только поддержка союзников позволяла Семенову удерживаться и дальше. Они подразумевали, что, если бы союзники сотрудничали с большевиками в устранении этой атаманской занозы, предпосылки к вооружению заключенных пропали бы сами собой.

На следующий день, 1 апреля, Вебстер и Хикс посетили большой лагерь военнопленных в окрестностях Иркутска и с радостью убедились, что всего лишь несколько человек имели оружие, да и то для охраны складов снабжения и боеприпасов.

Оба офицера планировали отправиться в обратный путь 2 апреля, но с утра их посетил Яковлев и убедил участвовать в качестве наблюдателей на китайско-большевистской встрече, назначенной на маньчжурской границе по решению проблемы с Семеновым. Китайцы, как пояснил Яковлев, не оправдали первоначального понимания договоренностей с большевиками от 18 марта: разведчики атамана продолжали сновать через границу, а железнодорожное сообщение, вопреки условиям договора, так и не было восстановлено. Кроме того, Яковлев почему-то считал, что на предстоящей встрече с китайской стороны обязательно будут присутствовать и представители союзников. Таким образом, помощь Вебстера и Хикса, хорошо понимающих российскую ситуацию, по мнению большевика, стала бы «…неоценима при разъяснении российской точки зрения делегатам альянса, а также могла бы лишний раз доказать, что пресечение семеновской „партизанщины“ выгодно и России, и союзникам».

Невзирая на очевидный скрытый мотив, стоящий за предложением Яковлева, Вебстер и Хикс опрометчиво приняли приглашение и присоединились к советским делегатам[42]. В специальном поезде они приехали на маньчжурскую границу в Мациевскую 6 апреля. Поскольку в китайской делегации представителей союзников не оказалось, у обоих офицеров не было никаких причин участвовать в обсуждении. Вебстер и Хикс остались на этих переговорах только как наблюдатели за многочасовыми пререканиями между обеими сторонами. Результаты, как они затем сообщили своим московским руководителям, оказались «неудовлетворительными, туманными, неопределенными» и неубедительными. Китайцы не были готовы ни принять эффективные меры против Семенова самостоятельно, ни позволить большевистским войскам войти в Маньчжурию в погоню за атаманом. С точки зрения китайских делегатов, конфликт большевиков с Семеновым носил чисто «русский» характер, и вмешиваться в него китайцы не собирались. Под давлением советской стороны, требовавшей объяснить кажущееся безразличие к тому, что происходило на маньчжурской территории, китайские переговорщики возложили всю вину на «союзников». Без согласил союзников «они никак не могли бы действовать против Семенова» (очевидно, что термин «союзники» в данном случае был в значительной степени эвфемизмом, предназначенным недремлющим японцам).

Переговоры завершились в тот же день при полном отсутствии согласия. Не успел поезд с китайской делегацией удалиться по равнине, как на горизонте появились конные разведчики атамана. Советская сторона, включая Вебстера и Хикса, поспешно отступила, оставив сопровождающий их вооруженный отряд «разбираться» с семеновцами, и вернулась в Иркутск.