Решение об интервенции. Советско-американские отношения, 1918–1920

Здесь следует напомнить, что министр иностранных дел Японии виконт Итиро Мотоно в конце февраля ухитрился создать в дипломатических кругах Антанты впечатление, что его страна планирует вторгнуться в Сибирь вне зависимости от участия в этом предприятии Вашингтона или от частичного спонсирования интервенции Соединенными Штатами. Одновременно стоит упомянуть и про отчаянный блеф Мотоно: решительная японская позиция, касающаяся любых крупных действий в Сибири без одобрения американской стороны, не принесла бы Токио ничего хорошего. Главное соображение этой сдержанности заключалось в опасении, что Япония, предприняв такие действия без благословения Америки, может оказаться втянутой в изнурительную и экономически истощающую оккупацию, в то время как американцы, оставшись в стороне, сохранили бы собственные силы и ресурсы в Тихоокеанском регионе, одновременно сняв с себя всякую ответственность за отказ в экономической помощи.

Но наконец к первым числам марта даже Мотоно пришлось посмотреть правде глаза. Свою позицию он отразил, хотя и несколько неохотно, в заявлениях послам союзников. На встрече с британским послом сэром Уильямом Грином, состоявшейся 7 марта (именно в этот день Токио получил ноту Вильсона от 5-го числа, ставящую под сомнение целесообразность японского вмешательства), Мотоно заметил, что «…если Япония не получит от Соединенных Штатов финансовой помощи и некоторых материалов, в частности – стали, его стране будет крайне затруднительно принять предложения союзников…».

По словам японского министра, «при отсутствии уверенности в президентской поддержке, возможно, более целесообразно отложить это действие». В конце концов, ситуация в России не носила характера, требующего немедленного вмешательства, и было бы жаль, если между союзниками возникли бы разногласия.

Собственный отчет Грина своему правительству о заявлениях Мотоно хорошо отражает японское официальное мнение: «…былое стремление к осуществлению интервенции, проявленное министром иностранных дел, теперь значительно ослаблено мнением кабинета министров, в частности позицией самого премьер-министра и министра внутренних дел, сомневающихся в стойкости союзников и считающих, что вмешательство невозможно без финансовой и материальной помощи со стороны правительства Соединенных Штатов. Если Япония сочтет разумным отложить интервенцию, не думаю, что это обязательно разочарует их кабинет, который до сих пор был удовлетворен нашими действиями, поскольку мы никогда не настаивали на участии союзных войск во вмешательстве. Японский Генеральный штаб продолжает готовиться к принятию мер в кратчайшие сроки…»

Можно заметить, что в этом отчете содержится очень важная оговорка, касающаяся позиции Японии. Кабинет министров, придерживаясь нежелания действовать от имени союзников при отсутствии согласия Америки, одновременно пошел на две существенные уступки Мотоно и армейским руководителям, устремленным предпринять немедленную интервенцию в Сибири. Во-первых, было решено, что Япония, воздерживаясь на текущий момент от участия в любых шагах, согласованных с союзниками, публично оставляла за собой право предпринимать независимые действия по собственной инициативе и под свою ответственность, если это покажется оправданным с точки зрения защиты японских интересов. Другими словами, уклонение от немедленного вмешательства от имени союзников нисколько не ущемляло свободу Японии действовать в любое время самостоятельно. Во-вторых, воздержание от какой-либо крупной операции не препятствовало энергичному проведению предварительных мероприятий – как военных, так и политических, предоставляющих японскому правительству возможность действовать быстро и эффективно, когда (и если) настанет подходящий момент.

Доступные в настоящее время материалы не конкретизируют, в чем именно заключались эти «предварительные мероприятия», однако вполне очевидно, что они подразумевали не только обычную подготовку вооруженных подразделений, но и осуществление двух шагов, имеющих особое значение с точки зрения американской политики:

1. Разработку специального двустороннего соглашения с китайцами, обязывающего последних участвовать и нести совместную ответственность в любом предприятии, которое могла бы потенциально осуществить Япония, и, следовательно, делающего возможным использование КВЖД.

2. Завершение планирования высадки японских вооруженных сил во Владивостоке.

Было ясно, что согласование этих планов с китайцами увеличивало обязательства Китая перед Японией, в еще большей степени ставило бы его в зависимость от японской помощи и при этом давало сразу две политических выгоды. Во-первых, оно не давало возможности использовать Китай какой-либо другой державой в качестве средства воспрепятствования осуществлению японских целей в Маньчжурии и Сибири. Во-вторых, став союзником Китая в сибирском предприятии, Япония приобретала отличную позицию, позволяющую вытеснить с политической сцены Хорвата и занять место России в роли доминирующей державы, арендующей зону Китайско-Восточной железной дороги.