Ретроспект. Исток

Лист озадачено принялся выискивать глазами свободное место в просторном, битком наполненном зале, а бармен, крепкий кряжистый мужчина, поднял от полированной деревянной стойки голову и зычным голосом подозвал к себе:

– Здравствуй, сталкер. Проходи, располагайся, будь как дома. Задавать лишних вопросов не буду, если попал в бар – значит все в порядке, ребята не пропустят кого попало. Выпить, поесть, или, может, историю расскажешь?

– Крепкого не пью, я вообще то с Рустамом.

– А, так ты Лист? – заинтересовано посмотрел бармен – Как же, Бар слухами полниться, все только и говорят, как вы с Дикой Территории с боем прорывались. В душу у нас лезть не принято, захочешь, сам расскажешь, а крепкого тут никто не пьет, вредно это. Говорят, прозрачное стресс снимает, так только и голову тоже снимает. Чуть зазеваешься и все. Вот «Лоза», это другое дело и вкус и организму польза, Шуман до сих пор с моими дедами за рецепт торгуется.

– «Лоза»?

– Она родимая. Сорт вина такой, из здешнего, местного, винограда, от Зоны ведь не только беда, но и польза бывает. Просто уметь надо эту пользу увидеть. Напряжение снимает, усталость, но упиться при желании можно и ею, хотя хмель быстро исчезает без всяких последствий. Мечта алкоголика – никаких горящих труб и головной боли поутру.

– Что они – кивнул Лист в сторону сидящих особняком долговцев – то и мне. Только с хабаром у меня сейчас туго.

– Если тебя Рустам с собой привел, то об оплате, парень, можешь забыть. Не все исчисляется деньгами и артефактами, хотя за них в других частях Зоны тебе запросто выстрелят в спину.

Из-за длинного стола, обрушивая посуду, под недовольный гул остальных долговцев поднялся разошедшийся Брама и неуверенной, раскачивающейся походкой направился к бармену:

– Лист! – заревел он медведем на весь бар, заставив сталкеров подпрыгнуть от неожиданности и спешно расступиться перед его массивной фигурой – Брат ты мне теперь! Жизнь спас, грудью под пулю стал, снайпера наемников с одного выстрела снял, а это вам не «лозу» хлестать, для этого железо в хребтине иметь надо! Идем к нам, помянем, брат.

Поняв, что грустный Брама для окружающих куда опаснее, чем трезвый, Лист подставил плечо и поволок его обратно. Долговцы подвинулись, уступая место, а Браму от греха подальше прислонили в углу, где он благополучно засопел. Коперник налил в рюмку темно-рубиновую «лозу» и молча встал. Долговцы как один поднялись за майором:

– За тех, кто не дожил, кто не дождался обратного моста. Пока мы живы, вас будут помнить. За вас, ребята.

Долговцы выпили, минуту помолчали, а потом Коперник бросил на стол начатую пачку сигарет, закурил, пуская в потолок ароматную струю дыма, и посмотрел долгим изучающим взглядом:

– Удивил ты меня, мастерски стреляешь, давно не видел такой стрельбы, не в обиду Буяну будь сказано. Если бы не ты, то многие из нас не дошли, легли под пулями, пыхнув вспышками «нирваны» навеки оставаясь в Зоне. Потолковали мы тут с ребятами и решили предложить тебе вступить в долг, испытательный зачет ты прошел достойно. Понимаю, это кажется спешным решением, но многим здесь такое даже и не снилось. Не каждый день выпадает такая свистопляска, я уж припомнить не могу когда нас в последний раз так трепало. Стычки с бычьем в Темной долине, снайперские войны с наемниками, терки со свободой – это все мелочи по сравнению с катакомбами. Хотя свобода это так, глупость одна, давно надо было завязывать и поставить точку в этом расколе. Свои ведь ребята, но пошли за Лукашем, кровью на Радаре умылись, людей потеряли, что и не сосчитать, а все равно гнут свое. По большей части у нас с ними мир, хотя иной раз попадет им вожжа под хвост и давай стрелять, хотя причин для стрельбы особо и нет никаких, а все разговоры молодых и горячих как Грива, не в счет, пустое это. Так что скажешь?

– Возможно позже, не сейчас. У нас есть одно незавершенное дело, очень важное дело и пока мы его не решим, я не могу в полной мере располагать собой. Но в любом случае если понадобиться моя помощь, можете рассчитывать, хотя стрельба, убийства, от всего этого меня с души воротит. Одно дело в бою, когда нет выбора, когда или ты или тебя, но по приказу, без понимания цели.

Коперник кивнул:

– Понимаю, понимаю. Идеология, она ведь тоже приходит не сразу в чистом виде, ее надо выработать, выстрадать. Главное, что бы это все было не на страницах, написанных умниками, что сами ни разу не нюхали пороху, а в жизни. Без идеологии, без цели нельзя, иначе недолго скатится до тупой равнодушной машины, которой все равно за что жить и за что умирать. Потерявшие цель рано или поздно уходят к наемникам, и если у тебя своя дорога, то следуй ей и, найдя ответы на свои вопросы, возвращайся, тогда и поговорим. Я не мастер философствовать разводить умные беседы, мое дело бой, а с разговорами тебе к Схиме нужно, вон он сидит особняком. Думаю, вам найдется, о чем поговорить.