Рецепт настоящей любви

Лара повернулась и оглядела остальную часть квартиры. Несмотря на высокие потолки и царивший в интерьере индустриальный дух, комната была на удивление уютной. А все благодаря высоким окнам, пропускавшим изрядное количество света. Их обрамляли тонкие занавески от пола до потолка. И даже при том, что вид из окон открывался не самый лучший – никакой линии горизонта, только фасады других зданий – занавески создавали ощущение воздушной легкости.

– Красивые занавески.

– Творение моих сестер. Они утверждали, что здесь сильное эхо.

И снова – семья. У этого мужчины было полно родственников, горевших желанием броситься ему на помощь.

Финн покашлял, и звук гулко отскочил от потолка, бумерангом вернувшись вниз. Лара засмеялась.

– Ладно, возможно, они были правы, – признал Финн.

– Давно ты здесь живешь?

Если не считать кухни, квартира была обставлена крайне скудно, так что его ответ стал для Лары полной неожиданностью.

– Пару лет. Никак не соберусь все обставить, мебели тут явно не хватает.

И это еще мягко было сказано. Комната могла «похвастать» диваном, телевизором с большим экраном и упаковочным ящиком, служившим журнальным столиком. Только и всего. Лара даже не увидела нормальной кровати.

Это казалось в порядке вещей для недавнего выпускника колледжа, но Финну явно было за тридцать.

– Могу я кое-что у тебя спросить?

– Конечно, – отозвался он.

На сей раз пришел черед Лары закашляться в смущении.

– Давно ты развелся?

– Что, так бросается в глаза? – Финн задумчиво потер шею.

Она пожала плечами:

– После того, как я ушла от Джеффри, моя квартира какое-то время была почти пустой. Я не возражала, когда он забрал секционный диван и спальный гарнитур. Но я была вне себя от злости, когда он предъявил права на кухонный комбайн.

– Вот гад!

Она прыснула:

– Я тайком забрала его клюшки для гольфа и держала их у себя, пока он не согласился вернуть комбайн.

– Ловко. Буду помнить, что с тобой шутки плохи.

– Так что насчет развода?

– Прошло два года с тех пор, как мы расстались. Моя бывшая и мой адвокат хорошенько нагрели на мне руки.

Сочувственно хмыкнув, Лара призналась:

– А после моего развода прошло почти шесть лет.

С тех пор она ощутимо повзрослела. И не хотела увлекаться мужчиной, который все еще вздыхал по своей бывшей.

– Сколько вы были женаты?

– Пять лет. Шерил решила подать на развод спустя два дня после нашей годовщины. Я не был удивлен, понимал, что у нас проблемы. И пытался убедить ее сходить к семейному психологу.

Он хотел спасти брак, похвально. А Ларе просто нечего было спасать.

– У тебя есть дети?

– Нет. – Финн задумчиво почесал подбородок. – Еще до того, как наши отношения стали портиться, мы договорились подождать с прибавлением в семействе. Оказалось, это к лучшему. Развод был омерзительным и без споров об опеке над детьми.

Отсутствие детей означало, что Финна уже точно ничего не связывало с его бывшей. Для Лары это был еще один жирный плюс. И все же она наморщила нос и протянула:

– Жалко!

– В свое время я тоже об этом жалел, – с горечью рассмеялся он. – Но быстро покончил с сожалениями, узнав, что жена спит с моим лучшим другом и деловым партнером. Теперь уже бывшим лучшим другом и бывшим деловым партнером.

– Ничего себе!

– Это задело меня не так сильно, как тот факт, что она отняла у меня ресторан и предъявила права на все мои рецепты.

Лара растерянно моргнула, а потом ее глаза округлились. Ну как же она сразу не сообразила, что к чему?

– Так ты – Гриффин Уэстбрук!

Одно время он был весьма значимой фигурой на нью-йоркской кулинарной сцене с рестораном в Театральном квартале, почти таким же известным, как «Честерфилд». А потом потерял все в результате скандального развода. Лара смутно припоминала разбирательство по поводу того, кому принадлежит авторство фирменных блюд ресторана.

– Каюсь, виновен, – признал Финн. – Только моя мать, мой бывший адвокат и СМИ называют меня Гриффином.

– Прости. Это вышло грубо.

Но Финн лишь отмахнулся:

– Моя жизнь – открытая книга.

Его слова всколыхнули у Лары и другие воспоминания.

– Вы ведь вдвоем написали кулинарную книгу?

Финн кивнул.

– В сущности, я писал эту книгу. Которая, кстати, была номинирована на Премию Джеймса Бирда[3].

– Я помню. Впечатляет.

– А что ты еще помнишь? – спросил Финн.

Не успев толком подумать, Лара брякнула:

– Был своего рода скан…

– Скандал, – закончил он за нее.

– Наверное, не стоит говорить об этом.

– Я не против. Дело прошлое, – но мускул, дрогнувший на его подбородке, сказал Ларе обратное. – Я был таким романтиком, что посвятил книгу Шерил. Ее дорогостоящий адвокат исказил смысл моих слов о том, что я обязан ей «всем», представив все так, будто она писала эту книгу. И, поскольку именно она рекламировала книгу, – давала интервью, бывала на публике, участвовала в автограф-сессиях, пока я управлялся с делами в ресторане, – они использовали это в качестве еще одного «доказательства» того, что Шерил была настоящим автором.

– Вот это да!

– Ага. Это было жестоко. Сокрушительный удар по моей репутации.