Рецепт тумана со специями

– Видите тень? – она указала на стену, – это Ее тень… Она – мой двойник. Я никогда ее не видела, но точно знаю, я чувствую ее присутствие за своей спиной. Иногда я разговариваю с ней, она меня понимает – но это не удивительно, ведь она – это я… И вот, я пожаловалась на то, какой гадкий этот Ларкинс, и она дала мне понять, что он будет следующим, в кого я вселюсь… А я решила, – тут тетя Пэнси захихикала, – я ему подскажу, что сделать! Уж он-то у меня выпьет столько опиума, что уж точно отправится на тот свет!

– О, Господи, – пролепетала Агнес, отстраняясь и переглядываясь с мужем.

– Мы, пожалуй, засиделись у вас, тетя Пэнси – нам неловко вас утомлять, мы пойдем, – вежливо поклонился Невилл.

– Погоди, останься со мной, – голос тети Пэнси вдруг задребезжал; она испуганно вцепилась в руку племянника, – он все время тут ходит… один среди этих теней… смотри – видишь? Он отделился от стены… он такой зеленый, и клыки торчат… он не простит мне, что я его погубила… прогоните его!

***

Уже по дороге домой, покачиваясь в экипаже, Агнес спросила задумчиво:

– Чем дальше мы пытаемся это раскопать, тем больше всякой жути, ты не находишь?

– Да уж, – кивнул Невилл.

– Лондон – мистический город, – молвила задумчиво Агнес, рассматривая проплывающие мимо нее городские пейзажи, – Сначала он такой красивый, но понемногу в душу заползает беспокойство. Как в романах Диккенса! его романы полны каких-то странных, ненормальных, людей – и мне казалось, что таких чудаков не от мира сего не может быть в природе, но тут, в Лондоне, я переменила свое мнение…

Невилл хмыкнул.

– Он списывал своих персонажей с живых людей, а живые люди живут в Лондоне в своеобразной атмосфере… и это не только смог! тут, можно сказать, туманы со специями… Добавьте к этому, что писатель тоже жил в этой атмосфере, и вы получите то, что имеете.

– Неужели здесь все… с ума сойти!

– А вы заметили, что устройство опиумного притона в своем последнем романе Диккенс описывает так подробно, что едва ли это – с чужих слов? Так описать мог лишь тот, кто…

– Бог мой! и он тоже?!

– Увы, да. Здесь, в Лондоне, сама атмосфера напоминает фирменный шерри тетушки Пэнси: вам предлагают его так невинно, первый глоток дарит радость, ну а финал, – Невилл сокрушенно покачал головой, – бедная тетя Пэнси!

– Скажи, а может, это и вправду тетя Пэнси? Может, она под воздействием этих снадобий пришла и убила Ларкинса…

– Зачем ей это?

– Да кто ее знает. Может, голос ее двойника приказал ей это сделать. Могло быть такое?

Невилл задумчиво кивнул:

– Могло. Но ведь мы же не будем разоблачать тетю Пэнси?

– Конечно, нет! Тем более, она настолько не в себе…

– Вот именно. Может, нам и действительно забросить всю эту попытку раскопать убийство Ларкинса? Мы зашли в тупик.

Невилл безнадежно махнул рукой.

– И впрямь, – согласилась Агнес, – Что нам до чужих грехов? Пусть сами разбираются, а мы займемся своими делами…

Приняв такое решение, супруги повеселели. Жить можно, забыв о неприятностях. Почему бы не сходить в оперу? Или Национальная галерея – они только собирались ее посетить, когда все их планы были нарушены, но теперь они возьмут свое. Все равно нет никакой надежды на получение каких-то новых сведений, так зачем же отказывать себе в удовольствии?

Все последующие дни Агнес радовалась, как ребенок. Музей мадам Тюссо! Хэмптон-Корт с его великолепными парками! Лондонский зоопарк! Хрустальный дворец – да, далековато ехать, но там, есть огромный морской аквариум с гигантским осьминогом! Она решила осмотреть там каждый уголок, и насладиться от души. А еще купить на Бонд-стрит пять новых шляпок, в чем муж горячо ее поддержал.

Но только они вместе решили безмятежно веселиться, как судьба, видимо, желая поиздеваться, подкинула неожиданный поворот.

***

Этот поворот начался с того, что поздно вечером раздался стук в дверь гостиной. Затем появилась горничная Мэри. Вид у нее был ужасно многозначительный, при этом слегка виноватый. Она кусала губы и мялась, не зная, как начать разговор.

– Ну что же вы, Мэри? Вы хотели что-то сообщить?

– Да, мэм. Но это, – она перешла на горячий шепот, – такое безобразие!

– Что случилось?!

– Только не подумайте, что я ябедничаю, – прошептала она самым что ни на есть ябедным тоном, – но эта новенькая, Мэгги…

– Что с ней?

– Даже сказать неприлично! Она с улицы привела какую-то старуху, и уложила на свою кровать. Говорит, что ей идти, мол, больше некуда… Я ей и говорю – а о хозяевах ты подумала? Что они скажут? Это же не гостиница! А она уперлась, и свое твердит, мол, никуда старуху не пущу. А старуха-то совсем плоха, не иначе помрет… и что тогда с покойницей делать?!

Агнес и Невилл переглянулись.

– Ну вот, начались неприятности, – констатировал Невилл, – брать на службу без рекомендаций всегда опасно…

– Я пойду, разберусь, – Агнес встала.

– Пойдемте вместе, – согласился Невилл.