Рецепты Арабской весны: русская версия

В Египте молодежь также оказалась движущей силой революции, но на наш взгляд, главная фундаментальная проблема, приведшая к падению старой власти, заключалась в неспособности последней создать адекватные изменившимся условиям парадигмы (пере)распределения национального дохода. В стране на фоне неспешной, но вполне реальной модернизации общества в соответствии с рекомендациями западных неолиберальных союзников зрели объективные, специфические именно для Египта (но не чуждые другим арабским странам) негативные процессы, которые осознавались властями, но которым, в рамках реальной госполитики не уделялось должного внимания.

Специфика Египта в его относительном перенаселении (на 4 % территории страны проживает почти 95 % ее 80-миллионного населения, т. е. фактическая плотность населения – в среднем 1540 чел. на кв. км – одна из самых высоких в мире). Кричащее неравенство и скученность населения делает опасность широкомасштабных выступлений весьма вероятной и придает социальным конфликтам особую остроту. Власти привычно решали проблему «в ручном режиме» – с одной стороны, искусственно поддерживая минимальные (и даже скромно возрастающие) уровни потребления, а с другой, активно занимаясь профилактикой возможных организованных выступлений.

Хрупкий баланс, который удерживался посредством сложной системы продовольственных дотаций, сельскохозяйственных субсидий и мер прямого регулирования сельхозпроизводства был постепенно нарушен усилиями по либерализации экономики. Была ликвидирована система обязательного производства определенных культур, в частности зерновых. В соответствии с неолиберальными воззрениями изменилась концепция продовольственной безопасности. Если ранее акцент делался на максимальное обеспечение продовольственных потребностей страны за счет внутреннего производства, то теперь возобладало мнение, что следует развивать отрасли, которые на мировом рынке обладают сравнительными конкурентными преимуществами (например, туризм), а недостающее продовольствие закупать за счет избыточного дохода глобально конкурентоспособных отраслей. С этой же аргументацией были сняты ограничения на экспорт сельскохозяйственной продукции. Феллахи постепенно переключались с обеспечения внутреннего рынка на более выгодные виды экспортного сельхозпроизводства – ранние овощи для ЕС, апельсины, орехи и проч. В результате в отрасли обозначилось медленное движение к заветной цели реформаторов – начали сближаться мировые и внутренние цены на продовольствие. К 2008 г. разрыв все еще оставался колоссальным, но по стране уже прокатилась продовольственные бунты. Их частью подавили, частью ослабили, отложив очередные реформы.

Властные элиты, убаюканные успехами экономического роста (в 2006–2008 гг. ВВП ежегодно прирастал более чем на 6 %, т. е. примерно на 22 млрд. долл.) увлеклись самообогащением. В то время как беднейшие 20 % населения получали 9 % доходов страны, богатейшие 20 % присваивали 41,5 %. Возросшие иностранные инвестиции и валютные доходы использовались нерационально. Часть их разворовывалась на личное потребление или для тайного вывоза за рубеж. Бегство капитала из Египта, связанное с манипуляциями контрактными ценами по внешнеторговым операциям, откатами, коррупционными доходами и операциями с недвижимостью за рубежом в 2006 и 2007 гг. составило соответственно 13,0 и 13,6 млрд. долл. С началом кризиса и связанного с ним сокращения возможностей для незаконного обогащения (в результате уменьшения иностранных инвестиций, падения торгового оборота, сокращения внешней помощи) бегство капитала также снизилось до 7,4 млрд. долл. в год.

Чтобы ослабить влияние кризиса, в 2009 г. власти Египта ввели новые меры государственной поддержки сельскохозяйственного экспорта и внутренние цены возобновили рост. Уже в первой половине 2010 г. темпы инфляции составили – 11 % в годовом исчислении. При этом цены на основу рациона – овощи – выросли по сравнению с 2009 г. на 45 %.

Худшее, однако, было впереди. В конце августа 2010 г. стало известно, что из-за беспрецедентной засухи в РФ в страну не поступят законтрактованные 540 тыс. тонн сравнительно дешевой российской пшеницы. Россия ежегодно удовлетворяла примерно треть потребностей в ней. Правда, ко времени введения эмбарго примерно 180 тыс. тонн уже было отправлено. К голоду в стране российское эмбарго не привело. В АРЕ оставались переходящие запасы в 3 млн. тонн (достаточно, чтобы обеспечивать потребности в течение 4–5 месяцев). По получении информации, выпадающие объемы были оперативно закуплены во Франции и США. Правда, эти закупки обошлись Египту дороже – примерно на 40 долл. за каждую тонну.