Ревизия психоанализа

Разница между приведенным отрывком и изложенными выше взглядами заключается в том, что Фрейд не верит в то, что беспомощность человека так уж сильно зависит от иррациональной и непрозрачной структуры общества, как не верит и в то, что общество, организованное ради всеобщего блага и абсолютно прозрачное, сможет сильно уменьшить это ощущение беспомощности. Кроме того, Фрейд думает только об интеллектуально-научном аспекте, каковой должен развиться для того, чтобы человек достиг большей степени независимости, и не принимает в расчет эмоциональное развитие человека. Другими словами, как это ни парадоксально, он не связывает одно из своих величайших клинических открытий {055} – перенос – с беспомощностью человека и с возможностью ее перерастания.

Есть и еще один аспект бессознательного, не относящийся к только что упомянутому, с которым не справилась классическая теория. В конечном счете есть несколько современных человеческих переживаний, которые по самой своей природе не поддаются объяснению в понятиях либидо или эго, например, такие, как подсознательное отчуждение, депрессия, чувство утраты, беспомощность и безразличие к жизни. Это характерная черта компьютеризированного мира, которая должна стать предметом анализа; однако в отсутствие критического отношения к обществу она, соответственно, не становится предметом внимания психоанализа.

е) Подавление со стороны общества и его значение для переоценки подсознательного

Другой областью, в которой предстоит много работы, является бессознательное и подавление. Несмотря на то что Фрейд отказался от «систематической» и топографически определенной концепции бессознательного как теоретически неудовлетворительной, идея «бессознательного» как места, где осуществляется единство, остается главной для психоаналитического и обыденного мышления. (Многие люди употребляют термин подсознание, которое хорошо определяет концепцию места.) Тем не менее не существует такой вещи или такого места, как подсознание (ср.: Holt, 1965). Подсознание – не место, а функция. Я могу не осознавать определенные переживания (идеи, побуждения), потому что мощные барьеры не пропускают их в сознание. В таком случае эти переживания могут быть названы бессознательными или подсознательными; если же они не блокируются, они могут стать осознанными. (Термины сознательное и бессознательное используются здесь во фрейдистском динамическом смысле, а не в описательном, согласно которому не осознаваемая в данный момент идея может без труда проникнуть в сознание.)

Конечно, существуют такие элементы содержания, которые в большей степени относятся к бессознательному, чем другие, но и этот факт не поддерживает {056} топографическую идею о некоем месте, называемом подсознанием. Реальные вопросы заключаются в том, почему подавляется то или иное содержание и какие механизмы отвечают за выраженность и тяжесть подавления. Имела место оживленная дискуссия об агрессивной сущности «Сверх-Я», связанной с инстинктом смерти и метапсихологическими спекуляциями о соответствующих ролях «Я» и «Сверх-Я» в процессе подавления. Однако эти спекуляции пролили не слишком много света на наблюдаемые клинические феномены; напротив, они явились лишь абстрактными теоретическими изысками, которые в лучшем случае послужили уточнению теоретических формулировок, а в худшем – отклонились от наблюдаемых данных, которые необходимы для того, чтобы подобные дискуссии были на самом деле плодотворными.