Ревизия психоанализа

Человечество отчуждено от своих подлинных возможностей. Это основополагающее воззрение оберегает нас от однобокого взгляда на нормальность здравого смысла или на безумие так называемых сумасшедших… Наше отчуждение доходит до корней. Понимание этого является важным трамплином для всякой серьезной рефлексии по поводу каждого аспекта межличностных отношений в реальной жизни. При всей разности точек зрения, при многообразном построении и при выражении разными идиомами это понимание объединяет таких разных людей, как Маркс, Кьеркегор, Ницше, Фрейд, Хайдеггер, Тиллих и Сартр.

Очень близок к гуманистической позиции Лэйнга смысл концепции психотерапии, выраженный в следующем высказывании: «Психотерапия должна оставаться твердым намерением двух людей восстановить целостность бытия человека посредством построения отношений между ними» (Laing, 1967a, p. 34; курсив мой). Лэйнг утверждает, что «психотерапевтическое отношение «изменить объект» вместо отношения «принять человека таким, каков он есть», лишь усугубляет страдание, каковое оно должно излечить» (Laing, 1967a, p. 32).

Самый оригинальный вклад Лэйнга в психотерапию касается бессознательных аспектов чувственного опыта личности. В книге «Я и другие» («The Self and Others») он представляет наиболее убедительный анализ феномена, которым пренебрегало большинство психоаналитиков. В истории психоаналитической мысли взгляды Лэйнга, по моему мнению, наиболее близки взглядам Г. С. Салливана. Говоря так, я имею в виду его конкретное описание подсознательных фантазий пациента и манеры общения с другими, в частности с психоаналитиком {062} как с «участвующим наблюдателем». Достаточно сказать, что он пролил новый свет на опыт межличностного общения больного шизофренией, не только описав то, что происходит в его душе, как в душе человека, страдающего шизофренией, но и описав межличностное общение в его семье. В дополнение к данным о шизофренических переживаниях Лэйнг проанализировал ряд других наиболее важных переживаний; в этой связи особо заслуживает упоминания его обсуждение феноменов «фантазии», «притворства» и «ухода от переживания» и «идентичности», а также переживание восприятия самости, «подтверждения», «отмены подтверждения» (dis-confirmation) и «сговора». Значимость подхода Лэйнга для творческого переосмысления и ревизии психоанализа заключается в глубине его восприятия жизни и в приложении принципа подробного наблюдения и описания, не отягощенного балластом догматического мышления и свободного от общепринятого подавления благодаря критическому отношению к существующему обществу (ср.: Laing, 1961, p. 63). Я не согласен с Лэйнгом только в одном пункте. Он принимает, что не существует «базовой личности» или «одной внутренней системы», но придерживается того взгляда, что каждый человек внутри себя сам создает «различные интериоризированные социальные модели бытия». Кроме того, Лэйнг считает, что не существует «базовых эмоций», инстинктов или личности вне отношений, в которые вступает личность в том или ином социальном контексте (Laing, 1967a, pp. 66–67).

Я всего лишь хочу сказать, что допущение системы базового характера у личности А не исключает возможность того, что эта система будет испытывать непрерывное влияние со стороны систем Б, В, Г… с которыми она взаимодействует, и что в процессе этого межличностного взаимодействия различные аспекты характера системы А будут получать подкрепление, а другие терять силу своего выражения. Простейший пример – личность, отягощенная садомазохистскими тенденциями. При встрече с одной системой (Б) активируется садизм, а при встрече с другой системой – В – активируется мазохизм. Однако личность, не имеющая в характере черт садомазохизма, отреагирует на встречу с личностями Б и В нейтрально, не проявляя ни садизма, ни мазохизма соответственно.

Лэйнг обсуждал эту проблему приспособления и адаптации с позиций радикального гуманизма и социальной критики: «Если формация сбивается с курса, человек, продолжающий следовать прежнему курсу, должен покинуть формацию» (Laing, 1967a, p. 82).