Ревнитель веры (СИ)

На то, чтобы наизусть вызубрить распорядок дня своего командора, Этьену понадобилось бессчетное количество дней, десяток скандалов и больше трех внеочередных дежурств по кухне. Дабы выучить лица, имена и предпочтения всех личных телохранителей Вайдвена, нервов пришлось затратить куда больше: в ход пошли унизительные дежурства в качестве обслуги вышестоящих капитанов и многочисленные угрозы физической расправы в его адрес. Причем со стороны не одной лишь Анаис.

Габино часто говорил, что все эти этьеновы попытки достучаться до самого верха — дело совершенно безнадежное и столь же сумасшедшее. Это раньше, когда Вайдвену не приходилось ежеминутно следить за тем, чтобы его наступление шло по плану, он мог позволить себе опуститься до разговоров со всякой чернью. Сейчас же минимумом, которого мог достичь своим сумасбродством Этьен, был позорный столб. Максимумом — показательная казнь за неподчинение принятым дисциплинарным порядкам и отказ следовать приказам вышестоящих.

Этьену не было до всего этого дела. Пока на горизонте теплилась хоть малейшая вероятность встречи с Вайдвеном, последствия его не интересовали.

— Я долго и упорно надеялся, что смогу достичь чего-то, не ударяясь при этом в откровенное сумасшествие, — вздохнул Этьен, напряженно растягивая ткань туники на груди. — Но со временем я понял, что этим детским лепетом не добьюсь вообще ничего. Я мог воровать для телохранителей Вайдвена выпивку, насылать на них иллюзии, которые делали мне в итоге только хуже, мог часами унижаться перед ними, но все равно в итоге не получал ничего, кроме все нарастающего бешенства командора. А потом случилась Долина Милосердия, и в конце концов вопрос встал передо мной ребром: я либо иду на нечто гораздо более радикальное, либо все-таки дезертирую.

Рено, убрав в сумку опустевший кувшин из-под молока, нервно сглотнул.

— И что же в итоге?

Опустив взгляд, Этьен сдержанно улыбнулся.

— Я решил совместить.

***

Палатка Анаис оказалась гораздо более маленькой, чем Этьен себе представлял. Внутри не было ничего, кроме койки да раскладного стула со скинутой на него кольчугой. И еще — свечей. Не меньше десятка свечей, искристых и режущих привыкшие ко тьме глаза, расставленных всюду, куда падал взгляд. Глядя на них Этьен мог лишь гадать, где командор сумела раздобыть их в таком количестве.

Связанные руки у него дрожали, пусть он и четко знал, почему и ради чего сейчас находился здесь. Веревки, стягивающие Этьену кисти, натирали при малейшем движении, но он все равно уперто пытался размять пальцы. Слишком уж сильно они затекали. И слишком уж сильно он нервничал.

Анаис ворвалась в палатку так же внезапно, как и ушла из нее. Разгоряченная, красная, словно бы после пьянки, она выглядела так, будто бы могла разорвать Этьена на мелкие клочки в любой момент, при этом даже не запыхавшись.

— Пошли, — процедила она, грубо схватив его за локоть, и решительно шагнула по направлению к выходу. — Пошли. Быстро.

— Вот так просто? Без всяких прелюдий?

Взгляда Анаис оказалось достаточно, чтобы заставить его замолчать.

Час стоял поздний, но лагерь непрестанно гудел, не являя ни единого намека на предстоящий ему сон. Всюду, насколько хватало глаз, беспокойно горели огни; из всех уголков доносились встревоженные голоса. Еще бы — такое событие.

К удивлению Этьена, Анаис не стала вести его через бушующий центр лагеря, а пошла в обход, по самому краю. На своего пленника она не смотрела, но руку его с каждым новым шагом сжимала все яростнее.

— Так и знала, — шипела командор себе под нос, перманентно сплевывая. — Так ведь, Маграново пламя, я и знала! С первого же взгляда все ясно было, а я носилась тут с ним, как дура последняя. Тьфу ты! Да чтоб хоть раз еще я стала брать к себе плешивых наемников!

— Потише, командор, — усмехнулся Этьен. — Ты такими темпами от ярости сознание потеряешь.

Анаис, не сбавлявшая до этого момента шага, резко остановилась, обернувшись. Мгновенно она выпустила его локоть и со всей дури, не моргая, вмазала ему кулаком в челюсть. Латные перчатки все так же были у нее на руках. Распластавшись на земле и сплюнув выбитый зуб, Этьен мгновенно осознал, по какой именно причине она повела его по границе лагеря.

— Ты, жалкое… мерзопакостное отродье! — Анаис нестерпимо хотелось кричать, но она все-таки сдерживалась. — Еще одно слово из твоего поганого рта, и я лично прикончу тебя прям здесь, не дождавшись решения его величества!

Она не стала ждать, пока он поднимется сам. Вместо этого командор рывком вздернула Этьена на ноги и, вцепившись ему в руку, поволокла дальше. Больше он с ней не заговаривал.

Вайдвен, пребывая в тяжком раздумье, откликнулся на их присутствие далеко не сразу. Этого времени, впрочем, хватило на то, чтобы ярость внутри Анаис окончательно поутихла.

— Ваша милость…

Корона его величества мерцала тускло, едва различимо в свете окружающих Вайдвена свечей.

— Спасибо, что не стала привлекать к нему внимание, Анаис, — спокойно проговорил божественный король. — Ты можешь подождать снаружи.

Командор, замешкавшись, не сдвинулась с места.

— Но ведь…