Ревнитель веры (СИ)

Храм был каменным, поэтому сохранился многим лучше, чем прочие деревенские постройки. Что было, в принципе, удивительно. Сохранились в нем очертания былой формы, вырисовывавшей собой узкий прямоугольник с примыкающими к нему с двух сторон пристройками. Чуть хуже сохранились уходящие ввысь своды, чудом не развалившиеся до сих пор окончательно. На месте остались округлые сверху очертания парадной двери, обломки коей валялись сейчас на частично выщербленном мозаичном полу с еще различимым на нем символом. Таким же символом, что красовался сейчас на тунике у Этьена. Только не перевернутым.

Этьен инстинктивно ощутил, что Рено вот-вот грохнется на колени, прямо на чернеющее кругом пепелище, и предусмотрительно сжал его плечо. Рено пошатнулся, но не упал. И в следующую же секунду схватился за свой медальон, беззвучно что-то забормотав.

— Эх, Маграново пламя… — вздохнул Этьен, не отрывая взгляда от мозаики на полу храма. — Хорошо все-таки тут поработало Маграново пламя. Прям-таки достойно восхищения.

Этьен искренне не понимал эту тенденцию дирвудцев строить в своих храмах подземелья. Создавалось ощущение, будто строители наперед знали, что через какое-то время здесь образуются внушающие трепет руины, и лишь потому хотели нагнать на свои постройки лишнего пафоса.

Лезть внутрь ни Этьен, ни Рено сначала не хотели. Ни у одного даже не возникло в голове такой мысли. Но потом небо вмиг затянули подернутые сизым облака, скрыв за собой последние лучи тонущего за горизонтом солнца, и перспектива вымокнуть под дождем стала для них очевидной. И до дрожи неприятной.

В подземных помещениях было темно и жутко, как в самом Хель, но заманчиво сухо. Они пробирались по заваленной обломками лестнице вниз медленно, тщательно прощупывая ступени у себя под ногами, и с каждой новой секундой ощущали наплывающий на них ужас все сильнее. Этьен чувствовал его в каких-то сверхъестественных, совершенно сюрреалистичных объемах, и потому с каждым новым шагом в сгущающуюся тьму ощущал, что колени у него подгибаются все сильнее. Изо всех сил он пытался гнать страх прочь, напряженно сжимая в руке шерсть идущего рядом Бераса, со всем возможным вниманием вслушиваясь в эмоции бредущего позади Рено. Он не мог бояться так сильно. Просто не мог. И, собственно, не боялся.

Осознание пришло к Этьену неторопливо, словно бы исподтишка, но очень вовремя. Не успев коснуться мыском сапога последних ступеней, он резко остановился.

— Поворачивай, — прошипел он, пытаясь высмотреть во тьме хоть что-то. — Поворачивай. Быстро! Здесь кто-то есть!

Этьен не увидел этого, но почувствовал, как Рено вздрогнул.

— Кто? Мародеры? Призраки? — Голос у Рено дрожал, но сам он с места не двигался. — Что за глупость! Никого там быть не…

Этьен бессильно на него зашипел, махнул свободной рукой, второй сжав шерсть Бераса еще сильнее. Пес, почувствовав раскат его злости, предупреждающе зарычал, потянул носом воздух.

— Выходите, сучьи дети! — рявкнул Этьен. — Мы… Мы вас чуем! Нас тут трое, и у нас есть оружие!

Волна страха в одно мгновение усилилась, взвилась под сводами его черепной коробки безудержным потоком, и под ее напором ноги у Этьена едва не подкосились. На короткий миг он вдруг вспомнил, когда в последний раз ощущал подобное. Где и в каких условиях чужой страх смерти вонзал в него свои зубы так глубоко. И вдруг понял, что бояться им нечего.

Спустя несколько долгих мгновений в темноте действительно послышалась возня. Кто-то в глубине скрытого под землей зала прерывисто выдохнул и, словно бы поднявшись с пола, сделал несколько неловких шагов в сторону. В противоположную Этьену сторону.

— Пожалуйста, — сбивчиво зашептал вдруг хриплый девичий голос, — пожалуйста, не нужно оружия. У нас его нет. Мы не желаем никому зла.

Этьен нервно усмехнулся. Берас, в любой момент готовый вырваться из его хватки, рычал с каждой секундой все нетерпеливее. Стоявший на лестнице позади них Рено шумно сглотнул.

— Да? — поморщился Этьен. — И какие же у меня есть основания вам верить?

Кто-то внутри вновь прерывисто выдохнул. Затем Этьену удалось расслышать лязг кресала о кремень. Вспыхнули первые неловкие искры, осветив нечеткие силуэты нескольких сидевших на полу людей. Спустя секунды огонь все же занялся, и подземный зал, намного меньший, чем Этьен предполагал, озарился отблесками пламени.

Людей было, кажется, семеро. Они сидели на глинобитном полу на расстеленных подле костра плащах и на обломках каменных глыб, стояли возле узеньких тюков с продовольствием, неловко перебирая ногами. Одеты все как один были в старое и пыльное дорожное тряпье и, очевидно, оружия и впрямь при себе не имели. И у каждого, у каждого из семи столпившихся возле костра эотасианцев, у каждого без исключения в глазах полыхал совершенно неестественный, прямо-таки животный страх.