Ревнитель веры (СИ)

Мне всегда казалось, что так будет вечно. Я верил, что и после моей смерти стены чудного места не будут пустовать, принимая под своей крышей все больше нуждающихся душ. Но Гхаун учит своих последователей, что всему в этом мире приходит свой час. Поэтому в один день храма в тех землях не стало.

Я не хочу углубляться в историю тех печальных событий, потому как не могу позволить унынию проникнуть в ваши сердца вновь. Как ты мог догадаться, храм, а вместе с ним и вся деревня, были преданы огню. Случилось это уже после окончания недавней войны. Сердца людей тогда были полны горя и злобы, но я не могу судить их за это. Как и за то, что в случившемся обвинили меня.

По велению закона я собирался принять свою кару, ради чего должен был отправиться на суд к эрлу. Я готов был смириться со своей участью, но Эотас нежданно улыбнулся мне, и в итоге я оказался освобожден мужчиной, который прежде должен был стать мне палачом. Прекрасный этот человек до сих пор остается здесь, ежечасно нам во всем помогая, и потому моим дорогим друзьям посчастливилось быть знакомыми с ним лично. А ты, Рено, надеюсь, решишь еще познакомиться с Дарелом и высказать ему свою благодарность. Вскоре после моего освобождения с ним вместе мы создали план, с помощью коего сумели сплотить и привести к лучшей участи многих еще наших братьев, и я наконец понял, почему Эотас решил оставить меня в живых.

Но своим рассказом, Рено, я не хочу создать у тебя впечатление обо мне как о герое или мученике, коим меня по ошибке считают наши с тобой товарищи. Роль моя во всем происходящем мала, а вперед меня ведет лишь моя воля продолжать свое служение Эотасу, которая в той же степени присутствует и в сердцах каждого из вас. Поэтому, мои дорогие друзья, прошу, не нужно приписывать мне несуществующих заслуг. То, как далеко мы продвинемся, станет заслугой всех нас, и потому сейчас я в очередной раз хочу напомнить вам о самой главной составляющей нашего похода: о единстве. А сейчас давайте продолжим наш путь чуть быстрее.

Лют, глубоко вдохнув, сделал несколько резких шагов вперед, чуть отдалившись от остальных. Эотасианцы, словно завороженные минувшим рассказом, рвения его не разделили.

— Замечательный он все-таки человек, наш мэтр, — воодушевленно выдохнула спустя время Анна. — Правда ведь?

— Да, — быстро отозвался Рено. — Этого у него не отнять. Но я все равно… Ох, простите. Наверное, не стоит о таком спрашивать.

— Да ладно тебе, — улыбнулся Уэйн. — Спрашивай о чем хочешь. Мы же теперь друзья.

Рено едва не запнулся сделанным вдохом. А потом ощутил, как от этих слов внутри у него начало разливаться тепло.

— Спасибо. Я просто не до конца понял, что случилось с деревней.

— Все так, как сказал мэтр, — пожала плечами Анна. — Он не любит говорить об этом. Так что, считай, подробностей не знает никто. Да мы и не думаем, что на него надо с этим давить. Он ведь и так много для нас делает.

— Да. — Рено недолго хмурился, глядя на бежавшую под ногами дорогу. — Ты права.

***

Через несколько часов пути солнце наконец выглянуло наружу, едва не вызвав у эотасианцев с Рено экстаз. Дорога впереди пробивалась через густые, отливавшие золотом травы, окруженные со всех сторон звенящим и поющим перелеском. Наступающий день казался таким стерильно прекрасным, что через некоторое время Этьен все же не выдержал. Вдохнув побольше воздуха, он мигом поравнялся с Дарелом и впился в него совершенно немилосердным взглядом. Тот, мельком на него обернувшись, самозабвенно покуривал не весть откуда появившуюся трубку.

— Опа, какие люди. Утречка, сайфер. Как тебе пол в подвале? Задницу не отлежал?

— Оставь свои дебильные шутки при себе, мил человек, — раздраженно проговорил Этьен, вперившись глазами в идущего впереди Рено, спустя мгновение начавшего неприлично громко смеяться после чьих-то слов. — У тебя закурить есть?

Дарел, выпустив наружу облачко дыма и отведя от губ трубку, удивленно в нее вгляделся.

— Ну, как видишь. Только трубка-то у меня одна.

— Ой, да ладно, а я и не заметил. — Этьен закатил глаза. — Будь так добр, дай затянуться.

— Да ты чего это, — недоуменно выдал Дарел. — Ты хоть курил когда-нибудь?

— Тебе-то какая разница. Я тебя человеческим языком прошу: дай покурить.

— Ну, дело твое. — Дарел неуверенно протянул ему трубку. — Только вот если…

Этьен, втянув в себя как можно больше дыма, тут же спазматично закашлялся, едва удержав равновесие. Дарел, покачав головой, деликатно взял свою трубку у него из рук.

— Чесслово, Этьен. Из тебя не сайфер, из тебя какой-то шут гороховый выходит.

— Оставь… свои дебильные…

— Ладно-ладно, уймись, — хохотнул Дарел, протерев мундштук тканью плаща и затянувшись. — Что это тебя курить-то потянуло?

Кашляя еще с полминуты, Этьен наконец выпрямился, придерживаясь за чужое плечо. И тут же посмотрел на Дарела взглядом донельзя оскорбленным.

— Не твое дело.

— Ну, трубка-то моя. Значит, и дело мое.

— Для храбрости, — спустя несколько мгновений смущенно выговорил Этьен, глядя в сторону. Дарел тут же шумно усмехнулся.