Ревнитель веры (СИ)

— А… Ну, поверишь или нет, но я когда-то был сыном одного ушлого чиновника. Жил весь в роскоши, спал на шелковых простынях, ел всякую дрянь привозную… У меня даже конь свой был! И… Девушка. Красивая, ученая, всегда была в модных аэдирских тряпках, задави ее Колесо. Хорошо было, на самом деле. Я тогда думал, что так и всю жизнь проведу. В охотах, приемах, беседах со светскими дамами. А потом власть узурпировал Вайдвен, и папенька мой мигом оказался на улице без копейки в кармане. Может, это неправильно, Вайдвена в таком винить — в конце концов, из-за таких, как мой папенька, народ бедствовал. Но тогда я этого всего, конечно, не понимал — когда на улице остался. Думал, жизнь кончена, на дурость уже едва не пошел. А оно видишь, как в итоге обернулось… Даже не знаю, радоваться теперь или плакать.

— Ох. Так ты, значит, дворянин!

— Да какой там. Меня же в Редсерасе если узнают, то шкуру живьем спустят. Что из-за происхождения, что из-за дезертирства… У меня теперь там, получается, вообще никаких прав нет. Что уж говорить о титуле…

— Ну… Я тебе сочувствую. Хоть и не знаю, каково это.

— Спасибо, чего уж.

— Но попробуй посмотреть на все это по-другому: ты ведь смог в итоге узнать и научиться такому, о чем аэдирские дворяне вряд ли даже подозревают.

— Ты это о том, что иногда еда на входе выглядит так же, как обычно выглядит на выходе?

— Нет. Это я о вере.

Вскоре, когда склон увел их к пологому оврагу, вынудив еще дальше отойти от дороги, невдалеке послышался едва уловимый мерный плеск воды. Этьен тихонько шикнул на Рено, задумчиво пинающего валявшиеся на пути ветки, и они пошли дальше, чуть пригнувшись и навострив слух.

Как и ожидалось, вышли они к крохотному ручейку, бьющему из расколотого камня и бегущему куда-то еще дальше в лес. Вода его была чиста и прозрачна, отчетливо являя наблюдателю покатые камешки, скрытые на дне. Но интереснее был не сам ручей, но человек, склонившийся над водой с собранными в пригоршню ладонями.

Он был худ, молод и одет в простенькую солдатскую броню: кожаная кираса на его груди, в нескольких местах увенчанная следами от мощных рубящих ударов, носила столь же поношенный вид, сколь и его дешевой выделки сапоги. Из правого голенища у него выглядывала рукоять кинжала, а на поясе болтался меч, ножны которого так же казались дешевыми и изрядно потрепанными временем. Щеки человека были впалыми настолько, что возникали подозрения, будто не ел он не меньше недели; смуглое его лицо имело неправильные угловатые черты, из-за чего сам он казался некрасивым. Однако у Этьена быстро появилось ощущение, будто лицо это он уже где-то видел.

Припав к земле на некотором расстоянии, они с Рено внимательно наблюдали за тем, как человек пьет. Рено, разглядывая его, все время хмурился то ли от плохого зрения, то ли от чего еще. Спустя несколько мгновений выражение его лица сделалось донельзя удивленным. И в следующий же миг Рено, сорвавшись вдруг с места, бросился со всех ног к человеку, бессовестно громко выкрикивая имя «Конрад». Этьен хотел остановить его усилием воли, но быстро понял, что было уже слишком поздно.

Солдат, казалось, поразился поведению буквально выпрыгнувшего к нему Рено не менее, чем сам Этьен. Темные глаза человека вылупились на подбежавшего, сделав выражение его лица похожим на рыбье. Он тут же поднялся с места, выплеснув зачерпнутую в руках воду, и быстро положил ладонь на рукоять меча.

— Конрад! — радостно выпалил Рено, остановившись перед солдатом на противоположном берегу ручейка. — Живой! Боги, я так рад тебя видеть!

Некоторое время человек, названный Конрадом, внимательно оглядывал его, все так же вылупив глаза и не отпуская кисти с рукоятки. Затем он вдруг дежурно улыбнулся, медленно заведя лежавшую у меча руку себе за голову.

— Рено? Ты, что ль? — неуверенно спросил он тихим голосом.

— А кто ж еще?

Конрад улыбнулся чуть шире, но лишь на краткий миг. Глаза его быстро перешли к заляпанной кровью рубахе Рено.

— Что это с тобой приключилось?

— А, это… — Рено виновато посмотрел себе на грудь. — Понимаешь…

— На нас выпрыгнул из кустов бандит, и нам пришлось запачкать руки, — спокойно произнес Этьен, как из ниоткуда очутившись напротив Конрада. — Зуб даю. Давеча случилось.

Конрад, резко вздрогнув, скептически разглядывал его некоторое время, выпрямившись и опустив руки по швам. Взгляд его, приняв привычное выражение, наполнился серьезностью повидавшего виды человека.

— Хорошо, что сумели выбраться живыми, — сухо и все так же тихо заметил он через минуту, переведя взгляд обратно на Рено. — В последнее время от мародеров покоя нет. Я тоже рад тебя видеть, старый друг. Ты не представишь нас?

Для человека, выражающего дружелюбие, Конрад выглядел слишком уж напряженным. Этьен уже знал, почему. Но разрушать теплоту долгожданной встречи, которой всем сердцем радовался в этот миг Рено, он позволить себе не мог.

— Разумеется! — Рено торжественно прокашлялся в носивший еще следы крови кулак. — Конрад, это — Этьен, мы с ним путешествуем вместе. Этьен, это — Конрад, мой давний друг и сын Аскольда.