Революция отменяется. Третий путь развития

И что привело к столь поразительным успехам? Прежде всего, то, что Парагвай был единственной страной на континенте, где экспроприация, ссылки, тюрьмы, преследования и денежные штрафы – все это было пущено в ход для того, чтобы ликвидировать господство землевладельцев и торговцев. В стране не было иностранного капитала и установлен жесткий «санитарный кордон» между Парагваем и остальными странами. В Парагвае отсутствовали, да и потом не появились, какие бы то ни было политические свободы и оппозиция, но в тот исторический период тосковали по демократии только те, кто потерял былые привилегии. То, что была ликвидирована частная собственность, позволило Парагваю обеспечивать устойчивый рост экономики, а прежние ее носители подвергались таким репрессиям, что они никак не могли препятствовать реформам. В Парагвае 98 % территории составляли общественную собственность: государство предоставило крестьянам наделы земли в обмен на обязательство обживать их и постоянно обрабатывать эти участки без права продажи. Существовали к тому же 64 «поместья родины», то есть хозяйства, которыми непосредственно управляло государство. Ирригационные работы, строительство плотин и каналов, новых мостов и дорог во многом способствовали подъему сельскохозяйственного производства. Вновь, как в былые доколониальные времена, здесь стали собирать по два урожая в год. Прибыль, которую давало сельскохозяйственное производство, не проматывалась попусту и не тратилась на бессмысленную роскошь, не попадала ни в карман посредников, ни в цепкие лапы ростовщиков, ни в графу прихода британского бюджета.

Парагвай, не прибегая к иностранной помощи, имел твердую национальную валюту и располагал достаточным богатством, чтобы делать крупные капиталовложения. Государство монополизировало внешнюю торговлю, и положительное сальдо торгового баланса наглядно демонстрировало несостоятельность доктрины либерастов, которые и тогда пытались доказывать преимущества мирового капиталистического рынка. Империализм, как губка впитывавший богатства других латиноамериканских стран, здесь был лишен такой возможности. У страны не было ни одного сентаво иностранного долга, однако она была в состоянии посылать в Европу учиться и совершенствовать свои знания парагвайских студентов.

Но самое интересное то, что все эти преобразования проводились в интересах всего народа. Пенсия была государственная. Было введено всеобщее пятилетнее образование, церковь отделена от государства (и это в середине XIX века!). Безработицы не было. Преступности не было. Уровень жизни был одним из самых высоких в мире. Учитель считался самым уважаемым человеком – именно учителя несли «разумное, доброе, вечное», и их слово считалось законом (а не адвокатов!). Страна была единственным государством в Латинской Америке, не знавшим нищенства, голода, воровства, поскольку там не было крупных частных состояний; и это был оазис спокойной жизни посреди континента, сотрясаемого бесконечными войнами.

Побывавший здесь североамериканский агент Гопкинс в 1845 году информировал свое правительство о том, что в Парагвае «нет ни одного ребенка, не умеющего читать и писать»... При этом доходы чиновников строго контролировались. Так, все чиновники (все!) обязаны были давать отчеты о расходах и доходах. В случае если чиновник забывал указать в публичном отчете стоимость выпитой чашки кофе, а управляющий бара (частной собственности не было) указывал на это, чиновник садился в тюрьму на месяц. И все чиновники обязаны были 2 недели в году отработать на самых грязных профессиях, дабы не забывать о жизни. Даже президент не делал для себя исключений и работал конюхом в конюшне междугороднего транспорта две недели каждый год.

Но по мере того, как Парагвай шел вперед по избранному им пути, правители Англии испытывали все большее беспокойство, потому что парагвайский опыт мог стать опасным примером для соседей. Надо было ликвидировать опасное соседство со страной, которая умудрялась сама себя обеспечивать и не желала преклонять колени перед британскими торговцами. Война была неминуема, и 1 мая 1865 года Аргентина, Бразилия и Уругвай, бывшие под протекторатом Англии, заключили союз в войне против Парагвая.