Революционер на паровом ходу

Он огляделся. Станция была развилкой путей. Два направления устремлялись отсюда к ближайшим окраинам. Насколько Карл знал, ни одно из них не было прямым как стрела, каждое петляло по-своему, подчиняясь то проспектам, то речкам да оврагам, пересекавшим город тут и там во всех направлениях. Где было возможно, пути возносились над кварталами. На таких участках монорельс сильно экономил время путешественника.

Два пути вели отсюда к окраинам. Можно было выбрать любой. Но в своём письме Роза наказала Карлу идти на Пальзенский тракт. А тот был совсем в другой стороне. Юноша подумал, что мог бы доехать до ближайшей окраины, а оттуда… Но он не представлял, куда бы он двинулся оттуда. За пару лет столичной жизни, он, разумеется, знал все проспекты, но толком изучил лишь несколько кварталов. Об остальной части города он имел представление от смутного до отсутствующего. Для посылок у него всегда был расторопный Франциск. Ему незачем было знать город самому.

Поэтому он направился по перрону в противоположную сторону. Отсюда исходило одно направление – в центр города. Где-то там была площадь перед старой ратушей. Карла передёрнуло от свежих воспоминаний. Одно счастье, монорельс огибает исторический центр, пролегая далеко в стороне от площади. Даже если на ней всё ещё остались тэнки, оттуда по вагону они стрелять не будут. И далеко, и за домами не видно.

Карл подошёл к самому краю платформы и прижался к решётке, заботливо ограждающей пассажиров от опасности падения с высоты. Всматриваясь в даль, он тщетно силился разгадать, что так уготовила ему судьба. За спиной послышалось тихое шипение, Карл оглянулся. Деловито пыхтя, приближался подвешенный на роликах к монорельсу вагон-локомотив. Выступающий спереди небольшой капот скрывал паровую машину, её шатуны приводили в движение механические лапы, перебирая которыми механизм протягивал себя по рельсу вперёд. Шатуны замедляли свой ход, лапки двигались всё медленнее, и так пока не замерли совсем.

– Молодой человек, – укоризненно произнёс кондуктор, едва вагон поравнялся с перроном. – Разве Вы не знаете, что прислоняться к ограждению на станциях запрещено? Вот ведь и объявление специально для Вас написано.

– Простите, – сказал Карл просто. – Я видимо сильно устал.

– Желаете ехать? Тогда заходите и оплачивайте проезд, – предложил кондуктор.

Он казался очень добродушным, в отличие от хмурого машиниста. Последний между тем, дёрнул какой-то рычаг, и вышел на платформу. Чем немало удивил Карла.

– Простите, – сказал он снова. – Но как мы поедем без машиниста?

– Да здесь я, – ответил тот. – Никуда не делся. А вот кочегар, который тут на станции должен быть, куда то сбежал. Как и на других станциях.

Он распахнул топку, схватил в руки лопату, и принялся забрасывать уголь из станционного бункера.

– Ну, молодой человек? – спросил кондуктор. – Едете?

– Еду! – юноша решительно шагнул в вагон.

Пол вагона, покрытый линолеумом, как и перрон, качнулся под ногами, так что Карлу пришлось схватиться за поручень, дабы не упасть. Он ловко выудил из кармана несколько монет.

– Каков маршрут? – спросил он, изображая улыбку. – Я бы не хотел переплатить лишнее.

– Не волнуйтесь, молодой человек, лишнего с Вас никто не возьмёт. А маршрут? Да куда скажите. Мы тут сегодня одни на линии, развозим всех, кого находим.

– Мне нужно попасть к Пальзенскому тракту, – сказал Карл с робкой надеждой.

– Слышал? – кондуктор оглянулся к машинисту. – Туда мы сегодня ещё не катались. Но раз пассажиру нужно, почему бы нет? Довезём. В путь!

И тихо пыхтя, вагон пополз по висящему над домами чугунному рельсу. Когда они выбрались из-под крыши станции, как будто солнце засияло ярче для Карла. И в самом деле, теперь его путь представлялся простым и ладным, как эти два рельса. Один, по которому, набирая ход, разгонялся их вагончик, другой для встречного движения. Через равные промежутки двутавровые рельсы были подвешены к высоким ажурным вышкам опор. В шейках рельсов были проделаны отверстия размером в фут, и так через каждые полфута. Карл знал, что это для облегчения конструкции. Каждый ярд рельса весил не менее пяти пудов. Над городом воспарили тонны металла. И всё это как будто было построено лишь для одной цели – сделать его, Карла, нынешнее путешествие простым и лёгким. Ему оставалось просто сидеть на лавке и ждать.

Но просто сидеть и ждать было скучно. Он вглядывался в расстилающуюся под ним панорама города, всматривался в даль, благо открытый всем ветрам вагончик не препятствовал этому.

– Эх, молодой человек, – заметил кондуктор укоризненно. – Вот кабы Вы не потеряли свою шляпу ранее, то уж точно потеряли бы сейчас. Ну, нельзя же так высовываться за борт.

– Простите, – сказал Карл, и опустился на лавку.

В самом деле, он вёл себя словно непоседливый мальчишка.