Режиссерское искусство театра кукол России XX века

«Произошло то, что должно было произойти, – писал В. Шрайман, – повторилась история с Образцовым. И мы готовы были, и ждали даже, что на смену нам придет новое поколение режиссеров – скандальное, революционное – которое предъявит нам художественный ультиматум. Но оно не пришло» [459] .

Оно пришло. Но не революционное и не бунтарское.

Рассматривая процессы смены поколений, происходившие на протяжении ХХ века, как философско-культурологическую проблему, профессор Н. А. Хренов в статье «Смена поколений в границах культуры модерна» замечает, что «собственно три поколения (деды, сыновья, внуки) и конституируют столетие, которое может быть рассмотрено отдельным большим историческим циклом, где фиксируется власть традиций, оберегаемой старшими, бунт против традиций, совершаемый молодыми и реабилитация традиций, завершающая цикл» [460] .

Если следовать этой модели, то «дедами» отечественного театра кукол можно считать поколение Ю. Слонимской, П. Сазонова, Н. и И. Ефимовых, Е. Деммени, С. Образцова, М. Королёва, «сыновьями» – Б. Аблынина, Ю. Елисеева, В. Сударушкина, В. Вольховского, В. Шраймана, Р. Виндермана, «внуками» – И. Эпельбаума, А. Борока, Е. Ибрагимова, Б. Константинова, А. Смирнова…

Эти «внуки» не похожи на уральских бунтарей. Они никому не предъявляют художественных ультиматумов и наделены качественно иной творческой энергией. Пришло поколение «реабилитации традиций, завершающее цикл» – поколение «золотых масок».

«Тень» Эпельбаума

Mundi natura non artificiosa solum, sed plane artifex.

Cicero [461]

Через столетие после создания в Париже теневого театра кабаре Рудольфа Сали «Черный кот» («Le Chat Noir»), радовавшего «жизнерадостных сынов богемы» [462] почти два десятка лет, в России открылся эстетически схожий с ним и не менее яркий Семейный московский театр «Тень», созданный талантливым художником И. Эпельбаумом и актрисой М. Красно-польской.

Художественный руководитель театра Илья Маркович Эпельбаум даже внешне похож на своего далекого французского предшественника. Оба – высокие, рыжебородые, с насмешливым, лукавым взглядом. Только Сали родился в 1851 году на западе Франции, в Шательро, а Эпельбаум в 1961 году – на востоке России, в Челябинске.

Оба в юности уехали в столицы – один в Париж, другой – в Москву, чтобы посвятить жизнь искусству живописи. Оба – из времен, когда ирония стала «своеобразной болезнью культуры, охватившей писателей и художников» [463] . Только время Рудольфа Сали – модерн, а Ильи Эпельбаума – постмодерн. И если во времена Сали еще только закладывались принципы мифологизации, преображения, театрализации реальности, то при Эпельбауме они вполне сформировались.

Живи Илья Эпельбаум в эпоху модерна, когда художники с невиданным ранее энтузиазмом брались за создание плакатов, рекламы, дизайна предметов обихода, стремились к новой художественной организации окружающей среды, он стал бы, возможно, основателем артистического кабаре, подобного «Летучей мыши» Н. Балиева, или «Кривому зеркалу» А. Кугеля и Н. Евреинова, или «Бродячей собаки» и «Мансарды» Б. Пронина. Но он родился столетием позже, когда сами театры стали походить на кабаре, поэтому неудивительно, что свое кабаре он назвал театром.

Илья Маркович Эпельбаум окончил факультет промышленного дизайна Московского художественно-промышленного института им. С. Г. Строганова. После его окончания молодой художник числился садовником в системе жилищно-коммунального хозяйства, а занимался оформлением разнообразных театрализованных программ, в том числе правительственных концертов, кремлевских елок, был одним из художников-оформителей XII Международного фестиваля молодежи и студентов в Москве (1985), художником в Рекламфильме.

В 1988 году вместе с актрисой Московского театра теней М. А. Краснопольской (ученицей режиссеров Ю. А. Фридмана и Л. А. Хаита) он основал в Москве первый частный Семейный театр «Тень», получивший в 1994 году статус муниципального и ставший своеобразным популярным артистическим клубом. Этот театр органично и естественно впитал в себя, как культуру кабаре, так и традиции домашних кукольных представлений второй половины XIX в.

Подобно «Le Chat Noir» Сали, «Тень» Эпельбаума – в первую очередь ироничный театр художника, в основе которого – принципы синтеза искусств, мистификации, творческого использования и травестирования – от утилитарных бытовых предметов, до шедевров мирового театрального искусства. В арсенале выразительных средств «Тени» – и симуляция художественного заимствования, и ироничное дописывание классических произведений, и пародийное создание вымышленных цивилизаций и культур.