Режиссерское искусство театра кукол России XX века

Свои спектакли Образцов строил так, чтобы их содержание было абсолютно оправдано формой, чтобы у «Мариванны» не возникало вопроса «почему здесь играют куклы?» или «почему в кукольном спектакле играет драматический артист?». Режиссера интересовали не сами театральные опыты, не отдельные режиссерские приемы, а сам театр кукол, его естественно сложившиеся возможности, естественные границы и образная структура.

Это уже много позже, когда режиссерские находки и открытия С. Образцова станут азбукой кукольного театра и растиражируются, появится легенда о его консерватизме. Но реалии свидетельствуют: на протяжении многих десятилетий работал уникальный творческий генератор театральных идей, которые охватывали актерское и режиссерское мастерство, технологию, драматургию, сценографию, музыку…

Для молодого профессионального искусства театра кукол принципиальное значение имело всё, даже неудачи режиссера – они предостерегали от подобных неудач других. А удачи Образцова становились удачами всего российского театра кукол: и круглая вращающаяся ширма спектакля «По щучьему веленью», и динамические панорамы, и игра с масштабами в спектаклях «Кот в сапогах» (1937), и «русские» тростевые куклы «Волшебной лампы Аладдина», и маски и планшетные куклы «Божественной комедии», и умение сложить гармоничный актерский ансамбль…

Генерируемая Образцовым театральная энергия передавалась из театра в театр, давая новую силу и новые перспективы. Образцовские спектакли становились той театральной школой, которая позволила российскому профессиональному театру кукол за фантастически короткий срок – около двадцати лет – на весь мир заявить о себе как о новом, значимом театральном явлении.

Система Громова

Никогда не подражай никому, потому что тогда ты будешь не сыном природы, а ее племянником.

Леонардо да Винчи

В 1934 году выдающийся русский актер, режиссер и педагог, один из самых преданных последователей системы Станиславского [319] Михаил Чехов, будучи в эмиграции, написал Всеволоду Мейерхольду письмо: Решаюсь беспокоить Вас – не рассердитесь за это, – писал он. – Дело идет о художественной судьбе близкого и дорогого мне человека – поэтому и решаюсь обратиться к Вам и просить Вас. Мой друг, многолетний спутник в делах театральных – Виктор Алексеевич Громов – возвращается в Москву и везет с собой это мое письмо к Вам. Прежде, чем просить Вас о Громове, – сообщу Вам вкратце. В 1918 г. Громов поступил в мою студию [320] . Приблизительно через год я поручил ему вести самостоятельные уроки. В 1922 г. Громов поступает во МХАТ 2-й. Как характерный актер он сыграл: Актера, Чарли, Стреттона («Потоп»), Кобуса, Дантье («Гибель „Надежды“), Бионделле („Укрощение строптивой“), Морковина („Петербург“), Могильщика („Гамлет“) и др. В целом ряде постановок (все там же, во МХАТе) был сорежиссером <…> За границей Громов сыграл Полония, сэра Тоби и целый ряд ролей своего амплуа. Педагогически он проявил себя в целом ряде работ <…> Больше всего работал Громов здесь режиссером: „Эрик“, „Двенадцатая ночь“, „Смерть Грозного“, „Гамлет“, „Село Степанчиково“, „Потоп“ (все новые самостоятельные варианты) <…> Дорогой Всеволод Эмильевич, сообщив Вам кратко все деяния Громова на театре, позволю себе просить Вас: возьмите его под свое покровительство, примите его в кадр своих соратников; Громов умеет, может, хочет и любит учиться и работать: два качества, которые Вы, вероятно, очень цените <…> Мне не хотелось бы, Всеволод Эмильевич, чтобы Вы думали, что я обращаюсь к Вам с обычным рекомендательным письмом, – в данном случае это не так, я с полной ответственностью перед Вами рекомендую Вам Громова. Я знаю Громова шестнадцать лет и ценю и люблю его как художника, как работника на основании знания (шестнадцатилетнего!). Поэтому и отвечаю за него перед Вами» [321] .

Если бы не это письмо, отечественный театр кукол, вероятно, лишился бы одного из ярчайших режиссеров 1940—1950-х годов, с именем которого связан важный период становления этого вида искусства, – «период натурализма» [322] , – и нескольких выдающихся спектаклей, вошедших в историю театра кукол.

Виктор Алексеевич Громов был на два года старше С. Образцова – он родился 19 марта 1899 года. Но к Станиславскому они оба поступили в одно и то же время – в 1922 году, только В. Громов (после обучения в студии М. Чехова) [323] – в Первую студию МХТа С. Образцов – в Музыкальную Студию МХТ (после учебы во ВХУТЕМАСе [324] и Консерватории, где также преподавал М. Чехов).

Вместе с Чеховым в 1928 году Громов уехал в Берлин [325] к Максу Рейнхардту «для изучения немецкой актерской техники», а в действительности – опасаясь волны арестов и из-за конфликтов внутри МАХТа-II.