Режиссерское искусство театра кукол России XX века

В Германии друзья работали в театрах М. Рейнхардта, организовали для русских актеров-эмигрантов театральную студию (готовили спектакль «Гамлет»), в гастролировавшем здесь театре «Габима» поставили «Двенадцатую ночь» У. Шекспира, а в 1930 году перебрались в Париж, где организовали «Театр Чехова, Бонер и компании».

В 1931 году их театр подготовил новый спектакль-пантомиму «Дворец пробуждается» [326] по пьесе, написанной М. Чеховым в соавторстве с В. Громовым (по мотивам русских народных сказок). Однако дело не пошло: спектакль успеха не имел, гастроли приносили убытки. Осенью 1931 года друзьям пришлось закрыть свой театр, а в феврале 1932 года Чехов и Гро мов с женой – актрисой А. Д. Давыдовой – переехали в Ригу по приглашению Латышского Национального театра и Русской драмы.

Переезду предшествовала подробная переписка М. Чехова с молодым латышским актером Альфредом Бергстремом, ранее работавшим в чеховской труппе в Париже и хлопотавшим о приглашении Чехова и Громова в Латвию.

«Самый мучительный и трудный вопрос – это: как нам (Виктору Алексеевичу, Александре Давыдовне [327] , моей жене и мне) получить визы для въезда в Латвию?! – писал ему Чехов. – <…> Надо бы въехать не по собственной инициативе, а по приглашению со стороны латвийских граждан. Нужно, например, приехать ставить латвийские спектакли. Это будет совсем другая картина. <…> Но как сделать, чтобы пригласили? Надо пустить в соответствующих кругах слух, что я свободен и могу поработать в латвийском театре как режиссер. Если это хорошо подать, то латвийский театр может сам пригласить меня, и тогда, думается мне, вопрос с правом на жительство станет легче». Далее в письме – практические вопросы о возможности открыть в Риге театральную школу, о стоимости квартиры, о том, можно ли устроить студию в съемной квартире и как в Латвии относятся к русским.

Усилия латвийских друзей увенчались успехом, и в середине февраля был наконец получен положительный ответ с приглашением от директора Национального театра Артура Берзиня. Работа «группы Чехова» должна была в первую очередь проходить в Национальном театре (постановка спектаклей «Эрик XIV», «Вишневый сад», «Дворянское гнездо»).

28 февраля 1932 года на перроне вокзала в Риге гостей встретили директора Национального и Русского театров, почитатели и журналисты. На приезд Михаила Чехова и Виктора Громова восторженно откликнулись как русские, так и латышские газеты.

Первое время в Риги – весна, лето и осень 1932 года – период их триумфа, премьер и театральных успехов. В течение года Чехов и Громов поставили в Риге пять (!) спектаклей, участвуя в них также и как актеры. В Латвийском национальном театре это были «Эрик XIV», «Гамлет» и «Смерть Иоанна Грозного», в Театре русской драмы – «Двенадцатая ночь» и «Село Степанчиково». Одновременно мастера работали и в Каунасе, в Литовском государственном театре («Гамлет», «Ревизор», «Двенадцатая ночь»), и в Рижском оперном театре.

О постановке здесь Чеховым и Громовым оперы Р. Вагнера «Парсифаль» газета «Часовой Латвии» писала: «На сцене Национальной оперы мы уже давно не видели столь тщательно, артистически серьезно отработанную, сценически блестяще воплощенную оперную постановку».

Много сил друзья отдавали и педагогике: создали в Риге театральную школу, вели циклы занятий и лекций для актеров в Сигулде, преподавали технику актерского мастерства в Литовском государственном театре. Это было трудное, но счастливое для них время. Здесь, в Прибалтике, как теоретический результат их педагогической работы, основанной на творческой трактовке системы Станиславского, рождалась и книга М. Чехова «О технике актера».

Однако через несколько лет, в мае 1934 года, в Латвии произошел политический переворот. Чехов так вспоминал об этом: «Однажды ночью, <…> знакомое чувство беспокойства охватило меня. Я силился вспомнить, не мог, и это увеличивало безотчетную тоску. Вдруг мимо меня промчался грузовик. В нем плотно, плечо к плечу, стояли в молчании люди. Другой, третий грузовик. Снова все стихло. Наутро стало известно: в Латвии совершился бескровный переворот. Но переворот был в пользу фашистов. Воцарился Ульманис, и началась жестокая травля иностранцев. Настало время полного и окончательного торжества моего милого протеже Ш. [328] Он вдруг оказался могущественным человеком. Не выходило ни одного газетного номера, где бы Ш. под разными псевдонимами, не требовал моего немедленного удаления из их „обновленной“ страны» [329] .

После переворота начались гонения. В газете «Брива Земе» – органе партии Ульманиса – появилась статья, где Чехов и Громов были названы «двумя чуждыми Латвии гениями», которых нужно «гнать в шею». Их влияние на театральную молодежь объявлялось опасным для страны, а методы преподавания – неприемлемыми для латышского национально-патриотического искусства. Вскоре Михаилу Чехову и Виктору Громову отказали и в работе, и в виде на жительство.