Рядовой свидетель эпохи.

По сигналу зеленой ракеты танки двинулись с места, раздались два пушечных выстрела и... взвились красные ракеты. По радио поступила команда — немедленно прекратить огонь, остановить танки. Недоумеваем, что-то случилось... Через некоторое время поступает команда — проверить маркировку всех унитарных патронов в боеукладках, вынуть и положить перед танками унитарные патроны с такими-то номерами. Оказалось, что первыми же двумя выстрелами разорвало стволы двух пушек. Ничего себе новость! У нас в танке таких номеров унитарных патронов не оказалось, у других — нам неизвестно.

Этим происшествием сразу же, надо полагать, занялись особисты, которых в то время стали называть службой СМЕРШ — смерть шпионам. Происшествие с разрывом стволов пушек породило, конечно, у каждого из нас разные вопросы, в чем дело? Все пушки танков опробованы стрельбой в тот же день, когда танки были получены на заводах. Бомбежек нас, при которых стволы пушек могли получить сильные вмятины с деформацией внутренней поверхности каналов стволов, еще не было. Очень похоже на диверсию, причем хорошо продуманную. Штатные заводские взрыватели снарядов могли быть заменены специально подготовленными, поставленными на боевой взвод, на каком-нибудь складе боеприпасов. Мы очень хорошо знаем, что нормальный взрыватель становится на боевой взвод только при выстреле за счет инерционности его бойка. В этом же случае, похоже было, взрыватели, были заранее поставлены на боевой взвод и при встряске от выстрела ударили по детонаторам взрывателей в момент выстрелов.

Учение на выжидательной позиции юго-западнее Выру было немедленно отменено, танковая бригада была переброшена в какой-то другой выжидательный район, а оттуда, загрузив на борта танков второй боекомплект снарядов в ящиках — на исходную позицию, где танки находятся в состоянии высшей степени готовности к танковой атаке.

Начавшееся было наше учение с боевой стрельбой могло быть отменено и по другой причине командованием 3-го Прибалтфронта или, скорее всего, маршалом А.М. Василевским, так как оно было затеено не очень осмотрительно. Танковый корпус, основная ударная сила 3-го Прибалтфронта, таким учением демаскировал свое место расположения. Противник, чья разведка, наверняка внимательно следила за сосредоточением советских войск в Прибалтике, сразу бы определила и тип танкового соединения, и его структуру, и количество и тип танков. А танки наши были новой модели — Т-34-85, оснащенные новой более мощной танковой пушкой ЗИС-С-53.

После незадачливого учения по сколачиванию взаимодействия частей корпуса нас перебрасывают с одной выжидательной позиции на другую в непосредственной близости от линии соприкосновения с противником, как будто для того, чтобы приучить к фронтовому грохоту артиллерийской канонады, близкому разрыву бомб и звукам пролетающих над головой мин и снарядов. Операция по прорыву обороны противника уже, видно, началась, стоит непрерывный гул артиллерийской перестрелки. И наша, и немецкая артиллерия бьют через наши головы. Над нами эскадрилья за эскадрильей идут на штурмовку советские штурмовики Ил-2, рядом с ними идут сопровождающие их истребители. Выше их, тоже в четком строю, летят на бомбежку немцев наши пикирующие бомбардировщики Пе-2, также в сопровождении истребителей. Через короткое время илы возвращаются обратно тоже над нами, разрозненно, у многих вместо хвостового оперения одни его ребра, сзади полощутся лохмотья обшивки хвостового оперения. Истребителей не видно, наверное, ввязались в воздушный бой с истребителями противника, и штурмовики остались без прикрытия.

Больше всего с земли приходилось наблюдать и в Прибалтике, и позднее в Восточной Пруссии отважные действия наших штурмовиков. И постоянно так: туда стройными рядами под прикрытием истребителей, обратно всегда сильно потрепанными, не все и без прикрытия истребителей.

Многократная переброска нас с одной исходной позиции на другую, почти каждодневная, изрядно нам осточертела, на каждой позиции надо было в обязательном порядке рыть для танков окопы. Эти, казавшиеся нелепыми действия нашего командования, изрядно изматывали силы. Лишь много лет спустя прочитал в одном из изданий воспоминаний маршала А.М. Василевского строки о том, что таким путем наше командование пыталось ввести противника в заблуждение о месте ввода в прорыв нашего такового корпуса.