Рядовой свидетель эпохи.

На другой день, рано утром, после оформления документов выезжаем за ворота завода по до невероятности изрытой гусеницами танков улице поселка и сразу на полигон для испытательного пробега и всесторонней проверки оружия стрельбой. Программа этой всесторонней проверки танков довольно насыщена, целый день по изрытой танками ухабистой местности по кругу километров в двадцать проходим на разных скоростях с периодической стрельбой из пушки с места, с короткой остановки, сходу. К вечеру от длительного встряхивания на ухабах и порохового дыма, который порой не успевают откачивать оба башенных вентилятора, гудит голова, пропал аппетит. Проходит испытания не только боевая техника, но и экипаж. У нас все в порядке, но не у всех обошлось без происшествий. В одном танке спаренный с пушкой пулемет оказался плохо закрепленным, ствол сместился по отношению к отверстию в броне, пули при стрельбе рикошетом пошли внутрь танка и серьезно ранили в грудь заряжающего. Он сразу же был отправлен в госпиталь.

На другой день нас обмундировали во все новое. Танки в это время самые опытные механики-водители загнали на платформы со специальных аппарелей, закрепили, и в этот же день мы отправились на запад через Москву. На другой день, 18 августа где-то близко от Москвы наблюдали салют в честь Дня Авиации. С грустью я наблюдал этот салют, совсем недавно, казалось, осуществилась моя мечта, поступаю в летное училище. И вдруг такой крутой разворот. Утешала лишь мысль: зато еду на фронт воевать, овладев грозным оружием.

Глава 4. НА ФРОНТЕ. ПРИБАЛТИКА

ПЕРВЫЕ ФРОНТОВЫЕ ДНИ

Наш эшелон с 10-ю танками в конце августа 1944 года прибыл в Каунас. Перед этим в Вильно рано утром, после дежурства в последние два часа ночи в танке я отстал от своего эшелона и догнал его только вечером. Сначала ехал на заливочной площадке у горловины цистерны эшелона с горючим, затем пересев на второй и третий эшелон, идущий к фронту, побывав даже часа два кочегаром в будке у машинистов, догнал свои эшелон в Каунасе. Командир танка переволновался, конечно, больше всех за мое отставание. С него бы был основной спрос, если до вышестоящего командования дошли бы сведения об исчезновения одного из членов его экипажа. В лучшем случае — штрафная рота. Спрос с командиров за дезертирство их подчиненных в Советской Армии был очень строг. Так что, когда я к вечеру возник снова у платформы, на которой стоял наш танк, а экипаж внизу у неё варил кашу, возник грязный, раздетый и голодный, командир танка не ругал меня, не попрекал, понял мое состояние без объяснений и чуть ли не расцеловал меня.

Ночью наш эшелон снова двинули в путь, сначала обратно до Вильно, затем повернули на север. Под утро выгрузились на горящей еще после налета немецкой авиации станции Выру, на границе Эстонии и Латвии. Похоже было на то, что немцы ожидали прибытие нашего эшелона с танками, но поторопились с бомбежкой станции нашей выгрузки, а может быть, машинист, видя впереди бомбежку станции, задержал свой эшелон на подходе к ней. Так или иначе, под бомбы мы не попали, до следующего воздушного налета наши танки, специально выделенные опытные механики-водители танковой бригады, в которую мы вливаемся, успели свести с платформ по специальным аппарелям и отвести в лес в выжидательный район 183-ей танковой бригады 10-го Днепровского танкового корпуса. Там нас в строю поэкипажно представали командованию танковой бригады, дополнили экипажи пулеметчиками, выдали вместо комбинезонов черные, несгораемые, как было сказано, американские костюмы из искусственной какой-то кожи, придали отделение десантников-автоматчиков и поставили в оборону на опушке леса, приказав немедленно выкопать для танков окопы и поставить в них танки. Полдня вместе с приданными автоматчиками тщательно роем среди корней деревьев первый наш танковый окоп, загоняем в него танк кормой к лесу, маскируем ветками башню, единственное, что возвышается над землей, расчищаем впереди отведенный нам сектор обстрела.

Наш, теперь уже наш, 10-и Днепровский танковый корпус (10 ДТК), вошел в состав 3-го Прибалтийского фронта, став его основной ударной силой.

Вскоре по прибытии нашей маршевой танковой роты в состав 183 танковой бригады было назначено большое однодневное тактическое учение по отработке взаимодействия частей корпуса. Поднявшись по тревоге, подразделения танковой бригады совершили небольшой марш и заняли «исходные позиции» на опушке леса перед довольно большим участком открытой местности, покрытой кустарником. Была поставлена задача по сигналу зеленой ракеты «атаковать противника», находящегося на противоположной опушке леса. Определены были для каждого экипажа цели (сделанные наспех силуэты пушек, отдельные деревья, кусты). Эти цели предстояло поразить выстрелами из пушек с ходу, с места и с короткой остановки...