Рядовой свидетель эпохи.

«Мне приходилось читать в некоторых книгах упреки в адрес Ставки и Генерального штаба по поводу недостаточных темпов реализации замыслов оперативного плана. Было бы неверно утверждать, что Ставка и Генеральный штаб не допускали ошибок. Были они и при проведении Восточнопрусской операции. Допустим, нам не удалось предотвратить отход главных сил 2-й немецкой армии за Вислу, в Восточную Померанию. Этот упрек в адрес тогдашних работников Ставки и Генштаба справедлив... Необоснованным является обвинение Ставки и Генерального штаба также в том, что они, планируя Восточнопрусскую операцию, с самого начала всецело возлагали задачу ликвидации восточнопрусской группировки немцев лишь на 3-й Белорусский фронт, а основные усилия 2-го Белорусского направили не против этой группировки и на взаимодействие не с 3-м, а с 1-м Белорусским фронтом, решавшим задачи на варшавско-берлинском направлении. Несправедливо также упрекать Ставку и в том, что только в ходе операции, когда выявилось, что 3-й Белорусский фронт не сможет справиться с возложенной на него задачей , она была вынуждена в начале 20-х чисел января повернуть основные силы 2-го Белорусского фронта на север или даже на северо-восток. Это решение, как утверждают некоторые, явилось для 2-го Белорусского фронта не только крайне неожиданным, но и поставило его в исключительно трудное положение.

Архивные документы — директивы Ставки, которые легли в основу проведения данной операции, убедительно доказывают несостоятельность таких обвинений»... Мне представляется последнее утверждение А.М. Василевского ошибочным. Он не приводит ни одной строчки из этих «Архивных документов — директив Ставки...». В то время как в книге Рокоссовского приводится дословно директива Ставки от 28 ноября 1944 года с постановкой задачи 2-му Белорусскому фронту. Перед стр. 161 в мемуарах А.М. Василевского на вкладке приведена схема и подпись под ней: «Восточно-Прусская наступательной операции 13 января — 26 апреля 1945 года». Схема эта мало о чем говорит, она выполнена в мелком масштабе, на ней не обозначены многие населенные пункты, которые названы в тексте об этой операции. Указано только множество стрел, направленных на Восточную Пруссию со всех сторон.

Не показана разграничительная линия между фронтами, о которых идет спор. Создается впечатление, что это какой-то первоначальный набросок замысла операции.

Но, самое главное, среди всех армий, нацеленных на Восточную Пруссию, не указана 5-я ГТА. Это обстоятельство дает основание предполагать, что 5-я ГТА изначально не планировалась для участия в Восточно-Прусской операции, что подтверждает правоту К.К. Рокоссовского в оценке планирования рассматриваемой операции.

Между тем, очень стремительная операция по окружению Восточной Пруссии была осуществлена, в основном, только силами одной 5-й ГТА. Пехотных частей до самого моря так и не было с нами, они появились лишь после того, как немцы сделали попытку вырваться из Восточной Пруссии в направлении Эльбинга.

Следующим городом, во взятии которого участвовала 183 танковая бригада, был Танненберг. Наш танковый батальон обходил его справа с восточной стороны. С ходу сшибли противотанковую батарею и почти сразу пошли вперед. Другие детали взятия этого города помнятся плохо. Помню только, как немцы пристреливались по нашему ТБ снарядами, после разрыва которых образовывались цветные дымы... Также стремительно обошли незнакомые тогда нам города Остероде, Морунген, Мюльхаузен. Передовые части 186,183 танковых и 11-й мотострелковой бригад 10 ДТК 24 января 1945 года вышли к Балтийскому морю у города Толькемит, западнее Браунсберга (польский Бронево, ныне). Восточная Пруссия была отрезана от Померании и вообще от остальной Германии. Повернутые на окружение Восточной Пруссии, другие (общевойсковые) армии застряли где-то сзади, то есть, южнее нас. Лишь 26 января к Осте- роде подошел 42 СК и занял там оборону фронтом на восток.