Риданские истории

По пути ему встречались прохожие. Многих из них он уже видел не в первый раз, так как почти каждый день передвигался одной и той же дорогой. Например, дама с бледно-синим оттенком кожи всегда выгуливала свою собачку в этот час на противоположной стороне улицы. Вернее, дохлый скелет с добрыми умными глазками. Или мальчишка-велосипедист лет двенадцати, что очень часто встречал мистера Таклза пронзительным сигналом резинового клаксона. Он выглядел забавно из-за того, что его голова на длинной гусиной шее была обращена почти на сто восемьдесят градусов назад, отчего тому приходилось держаться в седле боком, а это, казалось бы, причиняло ему некий дискомфорт при работе с педалями. Но он никогда не жаловался, и всегда был вежлив, широко улыбаясь при каждой встрече. Мистер Таклз отвечал ему тем же. Еще одним из его постоянных попутчиков был разодетый, надушенный одеколоном с резким запахом падали важный франт, облаченный в костюм и галстук. Он никогда не здоровался с мистером Таклзом и не смотрел в его сторону, поэтому мистер Таклз не имел никакого представления о том, как выглядит его напыщенная физиономия. Широкими шагами молодой человек в два счета оставлял его далеко позади и сворачивал на узкую тропинку, бегущую вглубь корявых кустов с пожелтевшими сухими листьями. Чем его так заинтересовал этот бурелом – оставалось для мистера Таклза загадкой. Скорее всего этим тернистым путем тот срезал угол, экономя время на дорогу. Но для его внешнего вида такая выходка была, мягко говоря, не подобающей. Это далеко не весь список людей, снующих по улицам Ридана-с-другой-стороны, примеры которых можно приводить довольно-таки долго.

Миновав пару кварталов, состоящих в основном из каменных руин, дворы и улочки которых были завалены различным мусором, он повернул за угол еще одного полуразрушенного здания. На одной из его стен была прикреплена табличка. Не смотря на облупленную краску, на ней еще можно было прочитать слово «Почта». Слева при входе внутрь располагался ящик с выгоревшей краской для приема писем с узкой прорезью.

– Вы чуть не опоздали к утренней отправке, мистер Таклз! – сказал почтальон бодрым басистым голосом. В этот момент он как раз опустошал ящик, и его содержимое перекочевывало в тряпичный почтовый мешок, местами покрытый серо-зеленой плесенью.

– Как хорошо, что я застал вас, мистер Гарсиа, – ответил тот, протягивая запечатанный конверт почтальону. – Я встретил соседа, молодого Самсона, вы его знаете. Мы немного заболтались…

– Ну, конечно! Его старушка «Хонда» бегает еще? – радостно спросил мистер Гарсиа, вытряхивая последние письма в свой большой мешок.

– В этом можете не сомневаться, – махнул рукой мистер Таклз. – Еще как бегает!

– Даа, – протянул тот, поглаживая густые усы под мясистым носом. – Было дело Самсон любезно согласился меня подбросить до адресата на окраине нашего прекрасного Ридана-с-другой-стороны. Вот хоть выстави военный кордон, а такую машину не остановит, помяните мое слово!

– От всей души согласен!

Мистер Гарсиа хотел отправить письмо мистера Таклза в общую кучу, но случайно заметил на конверте имя получателя. Его зеленые глаза вдруг наполнились грустью.

– Вы снова пишете жене… Это уже четвертое письмо, если мне не изменяет память, – он снял кепку с головы и задумчиво почесал макушку рядом с тем местом в черепе, где зияла большая круглая дыра. – Три предыдущих насколько мне известно вернулись обратно, так и не дойдя до адресата…

– Вы правы, мистер Гарсиа. И это очень странно. Ах, сколько раз я предлагал женушке перебраться из нашего захолустья в дом моей матушки, сюда. Но она всегда такая упрямая. А теперь мои письма не доходят к ней, и поезда перестали следовать дальше станции «Пустынной» в направлении Брантненда, где осталась моя супруга. Ума не приложу, что происходит с этим миром.