Риданские истории

Поужинав смердящими рыбными консервами и салатными листами, изъеденными насекомыми, мистер Таклз заполз в подранное кресло и включил маленький цветной телевизор без звука. На экране высветились разноцветные пятна, за пеленой которых едва различимый силуэт новостного диктора вел свою программу. Пампкин, напившись скисшего молока, улегся на побитый молью шерстяной свитер хозяина, служивший ему излюбленной подстилкой для сна и отдыха. Он часто и глубоко дышал, и от этого подгнивающие косточки его тела вздымались, а затем сжимались, подобно острому капкану.

Весь вечер мистер Таклз почти не сводил глаз с телефона, что безмолвно стоял на покосившейся тумбочке у изголовья кровати с засаленным сырым матрасом. Ему казалось, что вот-вот раздастся звонок, и он вновь услышит голос миссис Таклз. И они будут долго говорить с ней, пусть даже она и не услышит его слов, но все же…

Время до сна мистер Таклз провел в ожидании и ни разу не вышел на улицу. Даже появление старого Джонни у яблочной кроны с металлической ржавой миской в руках не соблазнило его подышать вечерним воздухом, пропитанным токсичной моросью кислотных осенних облаков, что сгрудились тесной кучевой компанией на темно-зеленом небе над кварталом. Усевшись на кровать, он в полумраке комнаты еще с полчаса смотрел на телефонный аппарат, затаив в себе надежду. Постепенно его сознание все больше заволакивало усталостью, и в какой-то момент он перестал ей противиться.

Но вот очертания тумбочки сменило серое потолочное полотно, и в окно уже проникал блеклый солнечный свет. Внутри часов с кукушкой, стрелки которых показывали семь часов утра, сработал механизм, и раздался звон. На корпусе приоткрылись крохотные дверцы. С громким «ку!» наружу вылезла кукушка, сидящая на металлической штанге, и тут же, свалившись вниз, закатилась в дальний угол прямиком под гардероб, набитый ветхими пальто и дырявыми шляпами.

Мистер Таклз открыл сонные глаза, зевнул и сполз с кровати. Наскоро позавтракав яичницей из трех пахучих залежалых куриных яиц, он отправился на станцию, перед выходом строго-настрого наказав Пампкину не учинять кошачьи беспорядки в доме.

Оставив позади себя несколько соседских домов, мистер Таклз добрался до поворота на соседнюю улицу, что вела прямиком до железнодорожной станции. Минуя большой магазин кухонной утвари с огромной прозрачной витриной, он заметил на запыленном стекле едва различимое отражение чего-то приближающегося к нему и очень громоздкого. В тот же миг мистер Таклз услышал нарастающее резкое цоканье копыт по асфальтированному покрытию дороги, а затем приветливый окрик:

– Мистер Таклз! Вот так встреча! Не составите ли мне компанию в это утро?

– Ох, сэр Уильямс! Признаться, вы меня напугали! Рад вас видеть! – обернулся тот на голос и махнул рукой. – С превеликим удовольствием!

Сильно припадая на правую ногу, перед мистером Таклзом остановилась хромая лошадь буро-зеленого окраса с редкой куцей гривой. В кожаном седле, заправив ноги в сапогах с высокими голенищами в стремена, восседал статный мужчина средних лет с военной выправкой и пышными каштановыми усами. Он был облачен в галифе и грязно-белый мундир. На левом плече красовался золотистый аксельбант. На правом – надорванный по шву рукав. На его груди, словно небесная звезда, переливалась бликами острая шестиконечная медаль. В центре ее были выбиты скрещенные друг с другом сабля и винтовка со штыком, окрашенные красной краской. Под ребром сэра Уильямса виднелось засохшее алое пятно, которое он всегда носил с гордостью. Наравне со своим блестящим орденом.

Протянув крепкую руку, он помог забраться мистеру Таклзу в седло и уложил его перед собой на живот так, что голова и ноги оказались по разные стороны скакуна. Впрочем, такая поза совершенно не мешала им беседовать.

– Как поживаете, мистер Таклз? Мне кажется, что не встречал вас как минимум лет двести! – он зычно рассмеялся и слегка шлепнул поводьями свою лошадку. Та фыркнула и неспешно побрела вперед. – Рассказывайте все, не томите.

– Никогда бы не посмел вас расстраивать, сэр Уильямс, но врать я совсем не умею. Ведь скажи я вам, что искренне доволен жизнью, так получится, солгал…

– Письмо снова вернулось обратно, верно? – сразу понял тот, о чем печалится мистер Таклз. – Какое по счету?

– Вчера я поспел на почту как раз к утренней отправке писем и выслал конверт в четвертый раз за минувший месяц. Три предыдущие попытки увенчались неудачей.

– А вы не перепутали адрес? Ведь всякое бывает… Нервы, понимаете ли.

– Нет, нет. Каждую букву, оставленную на бумажных листках, я тщательно перепроверил перед отправкой. Ошибки быть не может. Мы живем с супругой в Брантненде уже добрых десять лет, и ни раз мне приходилось заполнять различные извещения и квитанции. И прочее, прочее, прочее…

– Недобросовестные работники почтового отделения. Вот что я думаю, мистер Таклз, – предположил сэр Уильямс.