Риданские истории

В эту ночь мистеру Таклзу снился странный сон. Будто он видел свою жену, плачущую над сырой могилой среди множества оград и крестов. На надгробной плите виднелись выбитые цифры и буквы, гласящие: «Здесь похоронен Ричард Таклз, прекрасный семьянин и любящий муж». Чуть ниже дата жизни и смерти, которые разделила тоненькая полоска. А на гранитном постаменте лежал букетик желтых тюльпанов, и на лепестках блестели дождевые капли.

Мистер Таклз улыбнулся во сне и перевернулся на другой бок, чуть не спихнув с кровати Пампкина. А ранним утром на пороге у входной двери мистера Таклза зашуршал на ветру смятым уголком почтовый конверт с подписью: «Адресата не найдено».

Кровавые страницы

– Дорогая, ты не видела мой полосатый галстук? Я был уверен, что еще вчера оставил его висящим на спинке кресла! – в растерянности озираясь по сторонам, мистер Уилсон пытался отыскать исчезнувшую деталь костюма в собственной гостиной.

– Конечно, видела! – отозвалась миссис Уилсон приятным голосом из-за дверей ванной комнаты, что располагалась наверху. – Минувшим вечером я его выстирала вместе с остальными нашими вещами! Он висит на сушилке, Джон!

Метнув растерянный взгляд вглубь гостиной, мистер Уилсон во второй раз пошарил глазами среди множества аккуратно развешенного белья, и был наконец вознагражден. Между его любимыми носками с изображениями мультяшных героев, которые он одевал лишь дома, дабы всегда оставаться на людях серьезным деловым человеком, и белыми кружевными блузками Агаты, словно поверженная змея, повис на тонкой перекладине его галстук.

За три года счастливого позднего брака сорокадвухлетний Джон так и не привык к идеальному порядку, который всеми силами поддерживала супруга. В его кабинете всегда царил хаос, и Джон чувствовал себя словно рыба в воде среди разбросанных по полу и столу бумаг и пухлых книг. Это было единственной комнатой в доме, где он не разрешал хозяйничать Агате, и та поначалу лишь недовольно разводила руками. Но потом смирилась.

На лестнице раздались легкие шаги, когда мистер Уилсон натягивал на себя пальто в светлом коридоре. На ступенях застыла фигура Агаты. Ее лицо было удрученным. Взглянув на стопку сложенных бумаг, лежащую на журнальном столике у парадного входа, она вскинула вверх тонкую бровь.

– Уже в редакцию? – удивленно спросила она. – Но ведь ты собирался отнести рукопись гораздо позже! Сказал мне, что она не готова и все такое…

– Это не страшно. Остались некоторые недочеты, но Мэйсон обо всем позаботится. Он мне звонил уже три раза за последнюю неделю и просил поднажать. Он назначил мне сегодня встречу на десять тридцать. Я и сам признаю, что слишком затянул с написанием романа.

– Ну, тогда желаю удачи, мой гений пера, – Агата тепло улыбнулась ему. Наверное, он и влюбился в нее за эту улыбку, на мгновение промелькнуло в мозгу мистера Уилсона.

Он быстро коснулся губами ее щеки, уложил в портфель рукопись и повернул дверную ручку. В лицо тут же хлынул поток прохладного сырого ветра, растрепав каштановые волосы на его голове.

– Милый, чуть не забыла, возьми зонт, – посоветовала ему Агата. – Том Джефферсон из канала «Новостей» прогнозировал дождь ближе к одиннадцати утра. И в целом резкое ухудшение погоды…

– Да, так и сделаю, – согласился с ней Джон, снимая с вешалки длинный зонт-трость. Так же он накинул на себя классическую серую шляпу. – Что ж…

Ступив за порог, он вновь услышал голос Агаты:

– Постой, Джон. Я такая рассеянная сегодня, – извиняющимся тоном проговорила она. – У нас закончилось молоко. Ты не мог бы купить его, когда будешь возвращаться назад? Я сейчас принесу деньги.

Она на миг скрылась за стенами гостиной комнаты, но вскоре тут же появилась снова. Торопясь скорее проводить супруга на деловую встречу, она неловко споткнулась о ножку журнального столика, но, к счастью, не упала, удержав равновесие. Зато монеты, которые она сжимала в руке, с громким звоном ударились о деревянный лакированный пол и словно стайка блестящих насекомых разбрелись по всем углам.

– Ты не ушиблась, дорогая? – с тревогой спросил он, следя глазами за последней монеткой, исчезающей под обувной полкой.

– Прости, Джон. Я сама не своя. Может быть, я заболеваю? – она поежилась под шерстяным халатом, будто от холода.

– Надеюсь, что нет, – ответил тот.

– Я возьму кошелек, – она снова сделала шаг в сторону гостиной.

– Знаешь, что, Агата. У меня хватит наличных на автобус и молоко. Мне пора!

Она растерянно остановилась в коридоре.

– Джон, останься сегодня со мной.

– В чем дело, милая? – держась за холодную бронзовую ручку, в недоумении спросил тот.

– Я… я не знаю, – отрешенно призналась Агата. В ее изумрудных глазах промелькнула грусть.

– Я опаздываю, – спустя мгновение ответил мистер Уилсон и захлопнул за собой дверь.

Пройдя по садовой дорожке до калитки, он остановился и обернулся. Через стеклянное окошко в двери он различил лицо Агаты, смотрящей ему вслед. «Да что с ней сегодня такое?» – недоуменно подумал он и вышел на улицу.