Риданские истории

В задумчивости он пересек асфальтированную дорогу, прошел мимо припаркованного служебного автомобиля с маячками на крыше, возле которого о чем-то беседовали двое полицейских, попивая из железных банок газировку и заедая сладкий напиток гамбургером с острым соусом, и остановился у ступеней редакции с названием: «Издательство Мэйсона». Зонт, который так и болтался под мышкой, Джону не пригодился, и хорошо. Если бы начался дождь, при таком ветре от него толку было бы не более, чем от мешка сухарей в раскаленных солнцем песках пустыни.

Джон сделал шаг навстречу первой из пяти ступеней, ведущих к увесистым дверям редакции, когда вдруг получил сильный удар в плечо. От толчка и неожиданности мистер Уилсон выронил из рук свой портфель. Он шлепнулся о каменную плитку, украшающую небольшую площадку перед редакцией. От удара сыграл механизм защелки, и раскрывшись, портфель выплюнул наружу рукопись, разбросав повсюду бумажные листки.

– Смотри, куда прешь! – обругал Джона врезавшийся в него молодой крепкий парень, одетый в легкую куртку, спортивные штаны и кроссовки. – Совсем ослеп, козел? Очки надень!

Оторопев от такой дерзости, Джон не сразу нашелся, что ответить. Хлопая глазами, как рыба в аквариуме, он лишь растерянно бросил взгляд в сторону полицейских, надеясь на мгновенное правосудие, но те были слишком заняты поглощением вредной пищи и не обращали на него никакого внимания. С бессильной злобой промолвив ругательства вслед удаляющемуся наглецу, мистер Уилсон поспешно собрал свой роман в привычную стопку и сунул обратно в портфель.

С силой толкнув двери редакции, Джон широкими шагами прошел по блестящему кафельному полу, даже не взглянув на слегка полноватую женщину в годах, заведующую журналом посещения. Она устроилась на высоком стульчике за старинным резным столом в стороне от входа.

– Эй, мистер, вам назначено? Как ваше имя? – только и успела выкрикнуть она, глядя на Джона, который в несколько мгновений преодолел путь до лифта, который должен отвезти его на шестой этаж в просторный кабинет Мэйсона.

– Мистер Уилсон, мэм. Я к Чарльзу Мэйсону.

– Минуточку, – ответила она и стала водить пухлым пальцем по листку журнала. Но Уилсон уже скрылся за дверцами кабинки подъемного механизма.

Стенки лифта внутри были отделаны зеркалами, и когда Джон оказывался внутри, ему всегда было не по себе от того, что его становилось слишком много, и количеству своих же отражений в бесконечной шеренге, тянущейся далеко-далеко за пределы зеркального мира, не было видно края. В такие моменты он часто закрывал глаза и считал до семнадцати. Ровно столько секунд требовалось для того, чтобы подняться на шестой этаж и дождаться, когда раскроются створки лифта.

В это странное утро было бы особенным сумасшествием не следовать правилам, поэтому он крепко сомкнул веки и стал ждать, когда раздастся короткий сигнал, оповещающий о прибытии на нужный этаж.

Последовал гудящий звук размыкающихся дверей, а за ним щелчок. Мистер Уилсон разлепил глаза. Ему вдруг жутко захотелось взглянуть на себя в зеркало. Он повернул голову. Наперекор логике, отражения его, каким-то образом разбитые на пары, глядели друг на друга, застыв, словно фигуры на шахматной доске. Джону стало не по себе. Одним прыжком он выскочил в узенький коридор, в конце которого располагался единственный кабинет с табличкой: «108. Мэйсон». Тяжело дыша, он остановился перед белой дверью. Он услышал, как позади закрылись две тяжелые дверцы, а следом за ними мистер Уилсон почувствовал, что утихала и дрожь внутри него – Джона. Сделав три глубоких вдоха и таких же три выдоха, он постучал в дверь кабинета и вошел.

На большим письменном столе, заваленном стопками бумаг и канцелярскими принадлежностями, красовалась привычная глазу увесистая стеклянная фигурка дельфина на круглой бронзовой подставке с гравировкой: «Ч. Мэйсону от Дж. Андерсон. 1968г.». Дельфин будто выныривал из блестящего металлического бассейна, держа на остром носу игрушку – полосатый мяч из керамики. Эта статуэтка встречала мистера Уилсона всякий раз, когда он приносил Чарльзу очередной свеженький роман.

Мистер Мэйсон – худощавый мужчина лет пятидесяти, с острыми чертами лица и высоким лбом, сидел за столом. Перед ним стояла бутыль с виски, опустошенная наполовину, и пузатый бокал в форме тюльпана, на дне которого виднелась узкая полоска темной жидкости. Его отрешенный взгляд был брошен вдаль сквозь распахнутое настежь окно, на подоконник которого попадала косая морось теперь уже начавшегося дождя. Ветер, попадая с улицы внутрь, с шелестом оттопыривал краешки журналов и газет, и те дрожали испещренными печатными буквами бумажными листками. Небо еще сильнее затянуло серыми тучами, и кабинет в это утро выглядел довольно мрачновато.

– Вы позволите? – проговорил мистер Уилсон и тронул включатель на белой стене. Вспыхнула лампа желтого света под потолком. – Так будет получше. Здравствуйте, Чарльз.