Риданские истории

– А, это вы, Джон? – сощурив еще больше и без того залитые спиртным глаза от внезапной дозы электричества, вяло ответил Мэйсон. – У вас ко мне какое-то дело? Хотелось бы поскорее разобраться со всем этим дерьмом, что вы мне притащили в который раз, – добавил он.

– Никак не могу привыкнуть к вашим шуткам, Чарльз, – поморщился мистер Уилсон, словно проглотил горсть горьких пилюль. – Я закончил роман, как и обещал. Почти в срок…

– Что ж, – он гостеприимно выписал дугу перед собой, – вот ваш стул, как и всегда.

– Благодарю, – мистер Уилсон присел на мягкий табурет напротив него и выудил из портфеля рукопись. – Сколько времени понадобится вам, чтобы выдвинуть свой вердикт?

– Несколько минут или целая вечность, – после долгого молчания ответил тот, пожав плечами.

Он запрокинул остатки виски в горло и с треском поставил стакан обратно. Порывшись в карманах, Чарльз достал спичечный коробок и зажег одну спичку. Держа ее двумя пальцами серной головкой кверху, он всматривался в пляшущий на конце огонек.

– Не совсем понимаю, – нахмурившись, сказал Джон. – Вы позвонили мне в прошлый вторник с просьбой наверстать упущенное время. А что получаю в итоге я? Абсолютную незаинтересованность к моей работе! С вами все в порядке, Чарльз? Выглядите вы не важно, честное слово…

В этот момент спичка угасла на середине своего деревянного скелетика, и струйка дыма как будто унесла к потолку маленькую угасшую душу. Мэйсон разжал пальцы, и огарок приземлился возле пепельницы, наполненной сигаретными окурками. Он приоткрыл верхний ящик стола и запустил туда руку. Щелк!

– Твой роман, Джон, внезапно перейдя на «ты», – проговорил Чарльз. – Ты рассказывал, что он повествует о жалких крупицах отчаявшихся людей, разгневанных назойливой правительственной системой, в которую их все глубже и глубже затаптывают своими лакированными башмаками «белые воротнички», занимающие высокие посты, сидя в своих золоченых кабинетах, – выпитое сильно вдарило по языку Мэйсону, и он говорил неторопливо, тщательно выговаривая слова. – Три дня назад ты раскрыл мне в двух словах концовку, о том, что у них все получилось, хм, – он задумчиво постучал костяшками пальцев по столешнице. – Скажи мне, ты доволен своей жизнью, Джон?

– Чарльз, мы говорим о фантазиях, рожденных в моей голове и перенесенных на бумагу, – в недоумении проговорил мистер Уилсон, заметив, каким вдруг раздраженным стал Мэйсон. – И жизнь героев совершенно отличается от той, которой живем мы. Я не создал их по своему подобию. Мой мир нереален, он всего лишь выдумка.

– Но система, Джон. Она существует? Она гнет, как и для всех нас, в каком бы мире она не существовала. Она – реальна. Она – пожирает нас. Жует и выплевывает. А что на вершине ее, Джон? Рождественская индейка? Пасхальный кролик? Нет, голубчик. Там, наверху, под большущей елкой грязные деньги из наших худых и дохлых карманов, которыми подтирают свои толстые задницы те, кто задает темп нашему жалкому существованию. И у каждого такого воротилы есть свой скотный двор, где такие, как мы, пускаем в грязь слюни, а от нас отрезают по жирному куску до тех пор, пока на хилых хрупких косточках не закончится все мясо, – не вынимая руки из выдвижного ящика, он наполнил другой рукой на треть бокал виски и тут же залпом осушил до дна. Щелк!

Мистер Уилсон был шокирован поведением Мэйсона. Таким он его видел впервые. Виной тому алкоголь? Может и так, но лишь отчасти. Основная проблема была заложена, несомненно, в голове, и, возможно, уже давно. Просто сегодня произошел бурный пенный всплеск, как это обычно бывает, если потрясти бутылку с пивом и откупорить пробку. Вдох–выдох, вдох–выдох. Это должно сработать.

– Чарльз, я прошу вас… – начал Джон, но тот остановил его, вскинув вверх ладонь.

– У меня не осталось времени на разговоры, Джон… Ты сильно разочаровал меня, а эта система уже давно медленно убивает…

Резким движением он вынул спрятанную под стол руку, и мистер Уилсон увидел блеск холодного металла. Мэйсон приставил дуло револьвера под свою левую скулу и нажал на спусковой крючок. Щелк!

Раздался резкий звук спускаемого курка, а за ним хлопок вырвавшейся из дула пули, продырявившей голову Мэйсона. Густые кровяные ошметки мозга и черепной кости брызнули винегретом на стену, оставив на ней яркий багровый след, как будто в то место стряхнули остатки жирной краски с толстой кисти. Брызги крови попали на страницы рукописи мистера Уилсона, спрятав под красными пятнами некоторые строчки из его романа. Оружие выпало из дрогнувшей руки Чарльза и, с грохотом ударившись рукоятью о стол, отскочило прямо на колени побелевшего от ужаса Джона. Несколько раз моргнула лампочка. В прерывающемся на мгновения свете еле заметная бесплотный серый силуэт скользнула по стене за спиной мертвого Мэйсона и растворился в прозрачных дождевых каплях за окном. Игра теней?